- Алло! Кто там, твою…
- Вика, это Мирослав. Ты где? Мы полчаса тебя дожидаемся, - холодно проговорил Некрасов-младший. Не удивлюсь если он еще и губы поджал от досады, что мелкая сошка вроде меня заставляет его ждать.
- Я на трассе, еду в сторону деревни «Овсянки». Меня преследует «БМВ», - быстро отчиталась я, и прибавила еще немного газа. Спидометр отреагировал немедленно. Так «с ветерком» я еще не ездила.
- Можешь посмотреть номера? – обеспокоенно спросил Мирослав. Я ушам своим не поверила, когда услышала подобные нотки в его голосе.
- Нет, номера залапаны грязью. Попытаюсь дотянуть до поста. Привлеку внимание дорожной службы, а там «куда кривая вывезет».
- Я буду в «Овсянке» через полчаса. После деревни сбавь скорость и отдайся в руки патруля.
- Да.
Когда мой собеседник закончил разговор, я сосредоточилась на дороге, нервно поглядывая на преследовавшую меня машину. До развилки оставалось несколько километров, и пока мой план оставался тайной для водителя «БМВ», а вот после развилки он догадается, в чем дело. Что предпримет тогда мне не известно, но не просто же так он едет следом за мной столько времени. Не сбавляя скорости я, пролетела перекрёсток развилки, не обращая внимания на то, что машина, двигающаяся перпендикулярно моему движению чуть не врезалась в мой автомобиль. Вот тут случилось то, что случилось.
Преследовавшая легковушка стала набирать скорость. Поравнявшись с моей машиной, «БМВ» начал прижиматься «ко мне», сталкивая тем самым в обочину. Я приготовилась к манёврам и вынырнула вперед. «БМВ» ускорился и вновь стал теснить меня к обочине. Я сбавила скорость, а потом на полном ходу развернула машину, посчитав за благо, что обе полосы движения были свободны. Оставив черный дугообразный след на областном асфальте, я на секунду остановилась и установила рычаг переключение скоростей в нужный режим. Мне не хватило доли секунды, чтобы пуститься в обратный путь по шоссе. Реакция водителя «БМВ» оказалась быстрее. Развернувшись, лакированная машина подъехала ко мне, и преградила путь. Я выключила мотор и стала ждать. Двери джипа распахнулись и из них выпрыгнули четверо мужчин спортивного телосложения.
- Выходи, красавица, - предложил самый молодой из парней. На вид ему столько же лет сколько и мне. Черные волосы, зеленые глаза с насмешкой смотрели на меня. – Выходи, кому говорю? – резко сказал молодой человек, и навёл на меня пистолет. Хлопок и стекло в двери со стороны водителя разлетелось на мелкие кусочки.
- Не-а, - спокойно сказала я, стряхивая осколки со свой одежды. Моё спокойствие для меня самой было загадкой. Вполне возможно сказывалось большое количество адреналина поступившего в кровь во время погони.
- Хорошо, можно и так поговорить, только вот мне не очень хочется. Не уважительно это.
- Ты кто такой?
- Я Виктор Поляков, сын того самого Полякова, которого твой работодатель загнал в угол.
- Это ваши дела, я тут не причем, - огрызнулась я и поправила причёску. Зачем я это сделала не знаю, еще бы помаду на губах поправила, будто в пробке стою. Да, что с людьми опасность творит? Со мной так вообще не понятно.
- Не согласен, прежде всего это твои дела, а точнее твоих рук дело и твоего дружка, Вадима.
- С чего ты взял?
- Я просто, сопоставил мелкие хулиганства и административные штрафы с сорванными сделками. И вот что у меня получилось: происходили они в одно и тоже время, в одном и том же месте, и во всех этих случаях фигурируют только два человека. Это ты, красавица, и твой друг Вадим.
- Совпадение, не более. У меня таких «хулиганств» хватит на всех бизнесменов по отдельности и вместе взятых.
- Да, ты не ангел, хоть внешность у тебя, закачаешься. Я приглашаю тебя погостить у нас с отцом. Поживёшь, освоишься, вольёшься в наши ряды. Скрывать не буду, у отца намечается сделка, кое с кем, и мне совсем не хочется, чтобы она сорвалась.
Он не шутил, это я поняла сразу, когда смотрела на него сквозь разбитое окно своего автомобиля. Вокруг его головы расцвели синие и малиновые блики, а это означало решительность в своих действиях, и желание настоять на своём.
Случившееся дальше было ужасно настолько, что даже спустя год тяжело дается моему мозгу. Психолог говорит, что когда моё сознание переварит или хотя бы примирит ситуацию с действительностью, я научусь вспоминать это как сложную ситуацию.
Меня выволокли из машины и грубо усадили в «БМВ». После того как машина тронулась с места мне на голову надели мешок и связали сзади руки. Всё происходило как во второсортном боевике. Заброшенный дом, подвал, железная кровать со старым матрацем, темнота. Мне удалось уснуть и даже увидеть сон. В какой-то момент меня растолкали и пришлось выныривать из дремы. Это был финальный нормальный день в моей последующей трехмесячной жизни.
Яркий свет прожектора направленный на меня, и красный глазок видеокамеры. Отчетливо помню, как меня поставили на ноги, и позволили умыться из поднесенного тазика. А потом…первый удар в челюсть нанесенным огромным детиной, заставил меня закричать. Я отшатнулась, и голова под напором чужого кулака повернулась в сторону плеча. Я выровняла положение головы, потирая ушибленное место, и посмотрела на своего обидчика. Холодные глаза, тонкие губы, узкое лицо. Затем был второй удар, второй, третий. Голова гудела, а удары сыпались как из «рога изобилия». Если я не могла встать меня поднимали за волосы и снова били. Живот, рука, снова живот, челюсть, живот, и еще раз живот. От боли я могла только стонать, потому что кричать уже не было сил. И в какой-то момент всё прекратилось, как по мановению волшебной палочки, а точнее невидимого режиссёра, что снимал фильм о моём избиении.
Меня бросили на кровать и включили верхний свет. «Времянка», кажется так называется одинокая лампочка свисающая при ремонте, вот именно она и была прикручена к потолку и дарила тусклый желтый свет. Перед уходом, мой мучитель оставил на столе половину пластинки с обезболивающим, и стакан воды. С трудом помню, как встала и подошла к этому нехитрому предмету мебели, раскрыла таблетки и запила их водой. Всё словно в полусне. Скорее всего я потеряла сознание потому, что ничего не чувствовала некоторое время. А потом всё повторилось заново вплоть до оставленных на столе таблеток. Только в этот раз я точно знала, что обморок меня настиг прямо около стола.
В следующий раз, было еще хуже, меня не только били, но и заставляли ползти от угла до угла небольшой комнаты на четвереньках и при этом издавать звуки, подобные звукам домашних животных. Если качественно выполню задание, то будет поблажка, и мне дадут пощечину вместо удара в живот. И я ползла, блеяла, мычала, выла, кукарекала. Я делала всё, чтобы заслужить пощечину. Голова гудела и лицо, скорее всего, опухло. На четвёртый день мне принесли поесть, но я не смогла, потому что челюсть болела даже при приёме обезболивающего. Я только пила, и то маленькими глотками. А потом я потеряла счет дням. Кто-то приходил, заставлял меня ползать, гавкать, танцевать, скакать и, надавав мне пощечин, уходил, а я снова проваливалась в забытьё. В какой-то момент я не смогла встать и меня таскали по всему полу, от угла до угла, а я тихо постанывала, периодически открывая слипшиеся гнойные глаза и снова впадала в спасительную темноту обморока. Дальше всё смутно и не правдиво. Мне казалось, будто кто-то зовёт, кричит, плачет.