— И вот дальше, в самой тени внизу, мы можем увидеть перегрина, что значит чужеземец. Чтобы вы понимали глубину: если перегрина случайно прибьет гражданин, наказание в виде штрафа ему будет выставлено меньше, чем за домашнее животное другого гражданина. Полагаю, вам сейчас очень неприятно это слышать, но этот факт вам нужен для осознания своей никчемности как личности в нашем благожелательном и приветливом к чужакам обществе. Вы сейчас находитесь, если конкретно, в статусе перегрин-сервов. Пресервы, если по-русски. В прочитанной вами листовке описаны два стандартных варианта выбора….
Дальше центурион довольно подробно объяснил всем то, что мне уже и так было известно — или опасная служба в поисковых частях Сил Обороны, или в рабство. Но про рабство из памяти Вики я знал мало, от пустоглазой по этому поводу ничего не осталось, так что некоторые вещи звучали новым знанием:
— Если произойдет удивительное, и кто-то из покупателей-представителей фамилий аристо снизойдет до вас вниманием на бирже труда, у вас откроются вполне неплохие возможности. Вплоть до того, чтобы стать фамильяром, практически членом фамилии — без гражданства, конечно, но с весьма комфортной жизнью. Можете даже в будущем выкупить себя, перейдя в статус либертина, получив небольшую часть гражданских прав. Но это влажные мечты, а в реальности участь подавляющего большинства пресервов — стать instrumentum vocale, что значит говорящее орудие. Раб, он и есть раб — причем остаться в качестве прислуги и небогатого гражданина не самый худший вариант, раба ведь можно и на опыты продать, и в цирк отправить.
— Клоуном? — вдруг поинтересовался мой сосед-суетолог.
Похоже зря он это сделал — едва поморщился я, ожидая резкой отповеди или сразу экзекуции. Но ошибся — центурион ответил вполне благожелательно.
— Цирк здесь — это не у нас дома цирк. В местном цирке тебя выпускают на песок арены, где ты с голыми руками или с простым копьем раз на раз со львом выходишь, например.
— В натуре? — не удержался изумленный суетолог.
— В прокуратуре! — в тон ему ответил центурион, очень доходчиво показав свою причастность к реальности нашей потерянной планеты, причем к реальности на одной шестой ее части суши.
— Здесь вам не там, здесь все гораздо более серьезно. Вы сейчас — абсолютно никто. Вы в своем статусе не имеете права на привычные и базовые вещи — вам нельзя купить недвижимое имущество, вы не имеете права вступать в брак и обращаться в суд. Вы здесь абсолютно бесправны, так что предлагаю отнестись к моим словам как можно более серьезно.
— Командир, слушай! А ты сам-то как че, откуда здесь?
До этого момента, пока центурион неторопливо произносил свою приветственную речь, все в карантинном бараке молчали. Не потому что вопросов не было, просто тон центуриона не располагал. Решился лишь суетолог — возможно не как смелый, а скорее всего, как немного глуповатый. Потому что после неоднократного повторения, что мы здесь прав имеем меньше говорящей собаки вступать в беседу с центурионом как с равным кажется неоправданной неосторожностью. Ну, мне лично так кажется.
Впрочем, несмотря на мои опасения, центурион по-прежнему сохранял абсолютное спокойствие и даже более того, принялся весьма подробно отвечать на заданный вопрос.
— Меня зовут Гельмут, я прибыл сюда из Леверкузена версии девяносто второго года. Одна тысяча девяносто второго. Мои родители эмигрировали в Германию перед развалом Союза, так что я хорошо знаю русский язык, а также французский и немецкий, благодаря чему попал в Легион Ахен, немалую часть которого составляют жители и гости французского города Мец, который тоже переместился сюда в одной из соседних аномалий.
— А Мец из какого года? — поинтересовался суетолог, но центурион его вопрос проигнорировал.
— Легион «Ахен» контролирует южную и юго-восточную грани монолита Княжев, как называется теперь территория вашего города…
Рассказывая, центурион Гельмут снова двинулся вдоль ряда камер, теперь уже легонько похлопывая стеком себя по ноге. Неожиданно, но отвечал суетологу он вполне спокойно. Может быть, мое навязанное чужой памятью впечатление про царящие в Силах Обороны жесткие нравы — это часть баек про армию, ходящих в научном сообществе Протектората, которых за месяц нахваталась Вика?
— Туманный монолит — это аномалия, которая в постоянном режиме перезагружается, периодически обновляясь, подтягивает раз за разом новую копию участка местности на Земле. У каждой аномалии время перезагрузки разное, до года. Время перезагрузки Княжева — стандартный месяц. Вы — пресервы всего лишь третьей итерации, то есть самый что ни на есть свежак, потому что иные монолиты существуют тысячелетиями, ваш же только появился. Именно поэтому меня, как и многих других русскоязычных солдат и офицеров, в спешном порядке перебросили сюда на усиление, для того чтобы наладить поисковую и охранную службу.