— Вы столь нелюдимый по каким-то особым причинам?
— Я фрилансер, приехал сюда из Москвы к девушке в гости чтобы большой проект доделывать, поэтому не до общения было.
Такое объяснение мне показалось лучше, чем «решил полгода полежать на диване». При слове «фрилансер», кстати, кастеры несколько оживились, но Марина повернулась к ним и на интере объяснила, что фрилансер в моем случае — это не вооруженный оружием А-класса федерат Республики, а свободный работник по частному найму на Земле. По крайней мере, я так понял из обрывков фраз.
— Кроме бывшей девушки еще есть в городе контакты и знакомые?
— У нас магазин двадцать четыре часа неподалеку, там с продавщицами здороваюсь. В торговом центре с продавщицами тоже здороваюсь, еще в ТЦ в кафе «У Енота» официанты меня в лицо знают, иногда заходил туда ужинать.
— Ясно. Квартиру снимаете?
— Нет, — покачал я головой и в ответ на вопросительный взгляд Марины пояснил: — Купил как приехал.
— Вы приехали к нам в город доделать проект и купили квартиру?
— По акции, так получилось.
«Ля ты мажо-ор!» — снова не удержался от комментария Виталик.
Марина тоже услышала его слова — было заметно, что сдержала усмешку.
— Решили к нам переехать?
— Пока не понял, если честно.
Вроде не сильно относящиеся к делу вопросы. Или Марине просто интересно, или выполняет задание по сбору проверочной информации — например, если здесь окажется Оксана Таранова, задать ей вопрос насчет того, что думал ее бывший парень Виктор Марков насчет окончательного переезда.
— Вы так легко из Москвы к нам надолго приехали… — с намеком паузы произнесла Марина. Намекала, наверное, на рассказ о причинах, побудивших меня уехать, но я по-другому ответил.
— Недалеко же. Мне до Домодедово по времени примерно сопоставимо получается, чем из самой Москвы. Получалось.
— Да, было такое, — грустно усмехнулась девушка, после чего вновь перешла на дежурно-деловой тон: — Подробно расскажите, как и когда вы осознали себя в тумане и что происходило после. Говорите не спеша, я буду записывать и при необходимости переводить коллегам…
Слово «коллеги» Марина, все более подтверждая мои догадки, произносила без особой симпатии. Похоже, видела уже некоторое дерьмо в исполнении корпоратов, нормами привычной нам морали совершенно не отягощенными.
— На прошлой неделе я получил небольшую травму и оказался в больнице. Очнулся сегодня утром в палате. Мглистый туман настолько меня удивил, что я решил, что наступил зомбиапокалипсис…
— Зомбиапокалипсис?
— Да.
— Почему зомбиапокалипсис? — нахмурилась Марина. — Больше же похоже на…
— Честно, не знаю почему. Вот показалось так с испуга, и даже не выглядывая в коридор, я вышел на улицу через окно.
— Почему именно в окно?
— В коридоре боялся зомби встретить.
«Ля какой чувствительный», — прокомментировал Виталя.
Его тихий шепот прозвучал как-то очень громко — записывающая Марина все же не сдержалась, усмехнулась.
— Продолжайте.
— В тумане встретил десяток гоблинов. Попытался убежать, вышел на границу тумана, двинулся вдоль спирали колючей проволоки.
Марина быстро и деловито записывала. Мелькнувший недавно в ее глазах интерес уже исчез — все, прежняя жизнь осталась в другом мире, а здесь история начинается заново. Перед ней сейчас очередной типичный перегрин с типичной историей, который типично пялится из-за двери-решетки в ее декольте, не более того.
— Вскоре меня остановили вооруженные людей в темно-серой форме со знаками, как теперь понимаю, легиона Ахен.
При слове «Ахен» я заметил, как Рома посмотрел на меня. Я в этот момент — бездумно, интуитивно, сделал недвусмысленный жест, чуть мотнув головой в сторону выхода.
Мне ведь сейчас что можно, а что нельзя рассказывать? Что я случайно нашел грузовик немцев и приехал на нем в лагерь легиона? Как об этом рассказывать, с каким допуском — кастеры которые смотрят рыбьими глазами — понимают язык, не понимают? В общем, опасная ситуация, Штирлиц как никогда близко к провалу.
К моему облегчению Рома вдруг кивнул и произнес что-то на новолатинском, обращаясь к кастерам. Они никак не отреагировали — ни единый мускул на странных лицах не дрогнул. Смотрели сквозь меня, происходящее им было неинтересно, и в отличие от театрального безразличия Ромы эти, похоже, совсем не играют. Но фраза его подействовала, все трое синхронно развернулись и двинулись на выход. Все, допрос окончен, судя всему именно это и сказал им Рома. Он сейчас мне кивнул, и пошел вместе за троицей кастеров. Надо же, сработало.