Рейдеры, рабочие, образованные слуги и говорящие инструменты.
Здесь, после того как каждый перегрин принимает решение о будущем — выбирая из предложенных вариантов, ему наносят идентификационную краску на лицо. Я уже смирился с тем, что буду выглядеть как воин постапокалипсиса — с черной полосой на лице, но встретившие конвоиры провели меня мимо всего оборудования без задержек.
Оказались мы как будто в шлюзе, после чего прошли через довольно странную дверь, как будто между отсеками в подводной лодке. Да это же и есть по сути лодка, только летающая — вдруг догадался я. В памяти Вики есть образы не только облачных городов, но еще летающих лабораторий и даже целых исследовательских баз. Вот похоже этот карантинный блок частью такой летающей базы и является — принадлежит не легиону, а Альтергену, который во время освоения новых монолитов просто спускает эту конструкцию на землю куда надо.
Из шлюзовой камеры я вышел в небольшой квадрат огороженного двора — забор трехметровый, не видно за ним ничего. После меня, довольно быстро, один за одним начали выводить остальных. Много времени процедура, как и в моем случае, не занимала — вот контракт, подписывай, или в собственность господину квириту.
Все выходящие — с чистыми лицами. Еще одно подтверждение, что работа с нашей группой идет с привлечением очень серьезных ресурсов. Нарушить установленный порядок так грубо, выводя столь большую группу перегринов из-под процедуры обязательной регистрации — это надо обладать ну очень широкими возможностями.
После двенадцатого подписавшего контракт появился первый человек, выбравший вариант стать собственностью Антохи. Участь, как и предупреждалось, далеко не сахарная — подписавшие контракт выходили сами, выбравшего рабский путь вывели согбенного, как полиция буйных или опасных задержанных водит. Больше того — ставшего рабом еще в помещении раздели нижнего белья, даже обуви не оставили. Провели его к противоположной стене и поставили на колени лицом к забору. Раскрашенным лицом — по линии глаз раба нанесена свежая серо-коричневая полоса.
Меньше чем через полчаса вся процедура была закончена. Рабскую участь выбрали шестеро, а мы — оставшиеся тридцать девять человек, в сопровождении конвойных погрузились в три тентованных грузовика. Все тот же бодрый антиквариат — опель-блицы.
Понуренные и притихшие сотоварищи — зрелище, как обращались с новоиспеченными рабами, совершенно не бодрило, настроились на долгую дорогу. Но оказалось ошибкой, проехали мы совсем недалеко — буквально пару сотен метров, не покидая пределов лагеря. Сидящие у бортов легионеры выпрыгнули, откинули задний борт, хриплыми командами приглашая нас снова вылезать.
Я еще не вышел, но уже чувствовал — в плохое место приехали, здесь пахло смертью. Одним из последних спрыгнул на землю, осмотрелся. На ровной вытоптанной поляне прямо перед нами лежат несколько десятков свежеотесанных бревен. Пять виднеются поодаль, уже вкопанные в землю.
На латинском слово «Crux» означает крест. Я это знаю потому, что у меня крепления для сноуборда этой марки были — Rome Crux. Но вот то, что я сейчас вижу, называется Crux Simplex. Буквально «простой крест», всего из одного столба состоящий — после того как начал гуглить что такое Crux, невольно поинтересовался этой частью римской истории.
Вкопанные в землю бревна уже грязные — испачканы засохшей бурой кровью. На трех столбах трупы все еще висят — на вытянутых вверх руках, запястья прибиты к верхушке столба массивными железными гвоздями. Двое судя по виду очень давно висят, один свежий. Все казненные обнажены — кто это, за что, не понятно, никаких табличек.
Все мои сотоварищи, попрыгав из кузова, смотрели на происходящее молча. Да, пробирает зрелище — одно дело на словах сказать: «вы здесь никто» и Виталику перемкнуть пару раз электрическим разрядом, другое — наглядно показать к чему приводит неповиновение. Заставляет задуматься и переосмыслить отношение к этому миру.
На другой стороне площади в ряд стоят десяток Crux Decussata — косых крестов в виде буквы «X». Эти уже не из грубо обтесанных бревен из деревьев с округи, а из фабричного бруса сделаны — покрашены, металлические крепления, ремни.
Косых крестов занято больше, чем простых. Четыре человека — в казенном черном белье, как и у нас, обездвижены. Руки ноги разведены в стороны, притянуты ремнями. Не смертельное наказание, относительно щадящее. А вот еще трое подвергнуты более жесткой экзекуции: к крестам они развернуты лицом, так что видно их располосованные плетью спины.