— Похож, — шепнула она негромко.
Когда я вышел из кунга, направилась вместе со мной. Девушку при этом заметно колотил озноб. Я тоже волновался: сейчас пришла пора второй, куда более сложной части плана — обезвредить и обездвижить центуриона так, разминка в сравнении. Братья из ларца — опцион и тессерарий, были в командирском кунге, когда туда прибежала Марина. И, как она сказала, получили от Гельмута указание его дождаться. К ним мы и идем сейчас.
По пути я заметил наблюдающих за мной из жилых палаток нескольких человек. Одного даже узнал по широким плечам — Димарко сейчас наготове во главе небольшой и посвященной в план группы.
Все, мы уже на месте, погнали — потянул я на себя дверь командирского прицепа. И сразу же уткнулся взглядом в черную спину. Черт, мы так не договаривались — я вообще не вижу, что и кто внутри, а стоящий передо мной уже начинает оборачиваться. Понимая, что счет идет на мгновения, я взялся руками за проем двери, прислонил подошву к пояснице впередистоящего и резко распрямил ногу.
В кунге, как оказалось, возвращения Гельмута теперь еще ждал один из рейтар — именно он перекрывал вход, и именно он сейчас летел вперед после моего толчка. Пролетел рейтар мимо братьев из ларца, занятых делами: тессерарий Бен склонился над ведомостью, а опцион Лукас сидел за столом, заполняя журналы. Раздался звук удара, и командир рейтар — декан, я только что по пиктограммам на воротнике заметил, врезался в противоположную от меня стену.
— Все нормально, это я, — выхватив из-за спины глефу, я активировал ледяной клинок.
Места было мало, поэтому произошло все быстро: выросший из тонкого металлического плетения клинок, разгорающийся голубым сиянием, проткнул горло тессерарию и двинулся дальше, пробивая грудную пластину рейтару. Секундой позже, возвратным движением, горящее голубоватым пламенем лезвие воткнулось в бок вскакивающему из-за стола опциону — кожа его моментально покрылась прожилками изморози, глаза остекленели. Я резко двинул ручку регулировки энергии назад — слишком много не нужно, чтобы в окнах голубое пламя не сверкало.
Троих! Двумя ударами! — пульсировало в голове. От переполняющего адреналина — или от страха, не знаю, меня начало слегка подташнивать. На трупы убитых я старался не смотреть — есть вариант, что реально стошнит, прямо к горлу подкатывает.
Все, не задерживаться, на выход — дальше, дальше, дальше. Марина не видела, что произошло в кунге — кроме, наверное, того момента как я рейтара внутрь пнул. Но что-то слышала — лицо белое-белое как мел.
— Ты в порядке? Готова? — взял я за плечи Марину, глядя в глаза.
Не отвечая вслух, девушка несколько раз мелко покивала.
Ну все, теперь впереди третья, самая сложная часть плана.
С одинаковыми, как и с Гельмутом, собравшиеся на побег парни могли бы справиться и без меня. Но восемь рейтар с оружием наготове и в боевых доспехах — это реальная проблема. И то, что один из них, тем более командир декурии, оказался в прицепе центуриона — просто невероятная удача. Не считая еще одну невероятную удачу, что мне повезло не затупить, воткнувшись в его бронированную спину, получилось сделать все быстро и тихо. Если есть здесь храм Фортуны — как доберусь, свечку сразу поставлю. Нет, три свечки, или даже пять.
Все, отставить, теперь уже точно момент истины: или мы, или нас сейчас развальцуют, как недавно выразилась альтушка.
Рейтар осталось семь, но даже один может легко положить весь отряд — в своей активной броне и со штурмовой винтовкой. К счастью, они не роботы и сутки на ногах не проводят — дежурство несут в две смены, у них есть отдельная палатка, в которой находится отдыхающая тройка. Правда, никто к ним в палатку ни разу не заглядывал и неизвестно, в доспехах они там отдыхают или без.
Еще одна тройка рейтар постоянно на позициях — двое на вышке у главных ворот лагеря, еще один у задней калитки. Вот было бы темно — было бы легче. Но день от ночи на светлой стороне Альбиона не отличается, поэтому с вышек отлично видно почти весь лагерь. Незаметно ни к главным воротам, ни к задней калитке не попадешь.
Я повернулся в сторону палаток: увидев худощавый силуэт Питера, поднял руку. Именно ему Виталя должен передать пистолет, и этим самым пистолетом Питер мне только что махнул в ответ, подтверждая готовность. Марина к этому моменту тоже была почти уже почти готова — сняла комбинезон, оставшись только в белых сапогах и нижнем белье.
Выглядела она так, как будто сейчас на улице мороз — уже крупно дрожит в ознобе. Слышу даже как зубы постукивают — и не от холода, на улице заметно тепло.