Мир у меня изменить не получилось, но получилось сделать так, что сам я перестал быть в этом мире. И уже оказался словно в эпицентре мглистого смерча, в который превратился монолит. Вернее, нет, не так: я стал эпицентром мглистого смерча.
И еще я знал теперь, что это за неизвестный ранее пассажир все это время присутствовал в моей голове: это был жнец, вернувшийся в свое собственное тело из петли времени одной из развилок несостоявшегося будущего.
Это был я сам — проживший когда-то жизнь, которой никогда не было.
Глава 21
Сарай, в котором мне довелось два раза проснуться на сеновале, разметало. Доски, бревна, деревянная изгородь и ржавый немецкий шлем, все разлетелось по сторонам.
Монолит разрушался. Смерч опал, а белесые стены тумана расходились в стороны, отдаляясь от меня словно волны огромного цунами. Подняв голову, я с облегчением увидел, что связанные с монолитом линии гексагонального купола истончаются и исчезают.
Все, пошел процесс.
Дирижабль, которого поболтало и сорвало с причальной мачты туманной волной, уже направлялся прямо ко мне — задействовав двигатели с антиматерией. Опускался он, проходя совсем рядом с клочьями тумана, которые остались висеть в воздухе после разрушения аномалии. До самой поверхности, впрочем, за мной спускаться не стали — выкинули люльку и едва я в нее забрался, как дирижабль начал быстро подниматься.
Купол, это было уже заметно, разрушался гораздо быстрее прогнозируемого. Он не медленно-медленно истончался как я предполагал, а скорее разваливался как карточный домик. Похоже, если бы я изменил ход истории, оторвав монолит от петли времени, тогда разрушение купола происходило бы не так быстро, но неотвратимо. Сейчас же, когда я удалил из истории монолита себя — время и пространство конкретно в этой части купола пошли вразнос.
Но, судя по тому, что я видел из поднимающейся к гондоле люльке — время есть, все хоть рушится, но не совсем стремительно. Когда зашел в рубку дирижабля, исчезающие грани купола уже добрались до соседнего монолита, и было видно, что он начал деформацию.
Успеваем, похоже. Но все равно, за те двадцать минут, что мы провели в полете, я все губы искусал. Хорошо, что не нужно лететь на темную сторону, а один из выходов в новый мир есть здесь, неподалеку. Сейчас мы у него и приземлялись, швартуясь у причальной мачты — такой же наскоро возведенной, как и у разрушенного недавно монолита.
На землю ступили все так же, втроем — вместе с Юлией и Кайсарой. Девушки определенно не собирались менять решение и обе выбрали новые миры, не видя себя в старом. Дирижабль завис над нами — чтобы подобрать, если не получится уйти через ворота.
У каменной арки портала нас (заметно удивившись при виде девушек) встретил Димарко. Он оставался здесь в сопровождении небольшой группы. Едва оказавшись рядом, я без лишних слов махнул им уходить в ворота. Время-время, здесь все на соплях держится.
Засияла алым светом арка, заработал переход — десяток человек один за другим прошли через превратившуюся в серебряное зеркало туманное марево. Последним, вместе с девушками, вплотную подошел к арке я. Некоторая заминка возникла, кому идти первым — я, как джентльмен, пропускал Юлию и Кайсару вперед, но они не смогли между собой решить, кому идти первой. Поэтому я просто взял под локти обеих, и мы так и прошли в портал — вместе, втроем.
В тот момент, когда мы оказались в кратком мгновенье междумирья на границе портала — уже не в старом мире, но еще и не в новом, я понял: зря полагал, что паразит отступился. Похоже, он не успокоился, а просто готовил последний удар, который нас сейчас и испепелил.
Хотя, вот что странно — мы превратились в сгустки синего, зеленого и красного пламени, неоново-яркого, как и все энергетическое оружие во мгле, но я все же продолжаю мыслить, даже находясь в эпицентре сияющего света. И несмотря на бестелесность, хорошо чувствую девушек. Так же, как я чувствовал рядом Кайсару раньше, даже с закрытыми глазами — только теперь я и Юлию так чувствую.
Вокруг туман мглы — значит, мы по власти паразита. Но мы сохранили себя, потеряв тела, и… нет, не потеряв тела — снова навалилась приятная тяжесть, и я осознал себя… в аду?