– Можно просто "Трилак".
– Крайне непросто объяснить работу собственного мозга даже самому себе. Когда я посмотрела по сторонам, немало деталей нашли ассоциации с тем, что я раньше знала и слышала. Некоторые из них переплелись с сиюминутным интересом и использовались для построения логических выводов. Не припомню, чтоб обладала такой способностью всегда. Да и прошлых событий почти не помню. – Полный грусти взгляд девушки опустился откуда-то сверху, и она добавила потухшим голосом. – Лошадь сильно пострадала?
– Фатально. К счастью, он не мучался. А могу я поинтересоваться вашим именем? К моему стыду, не могу проделать столь великолепный анализ: обуви на вас нет, а на кровати опять герб моей семьи.
– Парадоксально, но своего имени я вспомнить никак не могу, поэтому месье Трилак может звать меня как ему заблагорассудится.
С мягким шорохом соприкосновения голой кожи мадемуазель скользнула правой голенью на левую, плавно скрестив ноги в районе колен. Давно выдающаяся кочка на штанах молодого человека издала звук, с которым стрела пробивает надутый парус, и развернулась высоким шатром. Однако, не смотря на все признаки кипящей как лава страсти, в целом месье Трилак продолжил вести себя воспитанно, в рамках общественных приличий.
– Времена крепостного права сто лет как прошли, и вы не моя собственность, чтобы я мог вас называть.
– А вы представьте, что я ваша, и всё-таки попробуйте.
– Хорошо. Могу я обращаться к вам "Эмеральдия"?
– Мне очень нравится. Так пафосно. Полагаю, этому имени я обязана зеленым глазам. Но звучит как-то длинновато. Боюсь увидеть седину на молодых висках к тому времени, когда вы закончите произносить это во второй раз. Как насчет "Эмми"?
– "Эмми" – достаточно лаконично. Оно подчеркивает вашу молодость и невинность. И если мы заговорили о молодости, может имеет смысл перейти на "ты". Это сэкономит некоторое количество букв при общении, что весьма кстати для моих висков.
– Если месье не желает консервативных формальностей, то я с радостью приму это предложение. Не могу не отметить вашу доброту… – Беглая речь девушки запнулась, но через мгновение ангельский голос продолжил. – Немного неловко себя чувствую, от того что ты окружил меня такой заботой и вниманием, а я в нынешнем состоянии, в благодарность даже реверанс сделать не могу. Месье не побрезгует принять один поцелуй? Такая мелочь позволила бы мне спокойней осознавать всё хорошее, что для меня сделали в этом доме.
– Только если мадемуазель так будет спокойней.
Не стесняясь бурлящих чувств, вытянувшись в полный рост, Трилак приблизился к источнику физиологического вдохновения и наклонился вперёд. Ненадолго молодые люди застыли, любуясь лицами друг друга, она поцеловала правую щеку, левую, соприкоснулись губы, языки, его рука обхватила талию, другая легла на щёку, пара стройных ножек обвила благородные ягодицы, полные страсти прижались тела, а рты слились в одном бесконечном поцелуе.
В это же самое время на другом конце поместья из борьбы за жизнь служанки выбыл молодой маг: мозг вырубил сознание физически измотанного тела сразу после заклинания, восстанавливающего суставы. Юношу переместили в покои симпатичной в меру горничной. А фея после небольшой сцены ревности и напоминаний о клятве Гиперкрата со всей доступной аккуратностью приступила к регенерации нервных соединений. Нелёгкая работа завершилась только по прошествии двух часов, подарив пострадавшей новый позвоночник и несколько мелких улучшений здоровья, инициированных доктором, в рамках дозволенного Мифет. После, поредевшая на треть команда спасения поспешила в палату наречённой "Эмми" и, зайдя в комнату, застала картину весьма деликатного характера: предварительные ласки давно закончились, и во всю кипела любовь в самом материальном её проявлении, с полным набором сопутствующих звуков.
– Что происходит? Зачем он цинично трахает всё, что мы так скрупулезно лечили? – Фея закричала панически, будто совершенно неожиданно заметила пожар на пороховом заводе.
– Ну почему же цинично? Посмотрите на амплитуду, послушайте шлепок, а учитывая вагинальный характер…
– Какой ещё вагинальный характер? – Игнорируя активную фазу интима страстной пары, интеллегентный шёпот доктора прервал громкий и медленный вопрос Мифет.
– Проникновения, коллега! – Бонман вставил быстро и, видя, как оппонентка набирает воздух, инстинктивно зажмурился.
– У меня, может, тоже вагинальный характер! И после просмотра постельной сцены я тоже хочу амплитуду и шлепки, а буду целовать фалоимитатор, потому что моя вторая половина лежит без сознания, потратив все силы на восстановление дырочки с хриплым голосом.