Этот анализ нападения был правдоподобен, за исключением одного — Турмонд, никогда не идущий на неизбежный риск, вместо того чтобы разблокировать клинки, скорее всего, схватит свой кинжал, висящий на груди и вонзит его в горло противника.
И все же Вор не мог одновременно срезать ножны кинжала и уклониться от выпада.
А потом вдруг все это оказалось в прошлом. Турмонд отпрянул назад, злобно сплевывая, а ножны кинжала бешено вращались в воздухе позади него. Красная полоса быстро росла на груди Вора. Министр полиции легонько рассмеялся.
Сердце Алара билось очень быстро, насколько быстро, что он даже не знал об этом, перекачивая свою жизненную субстанцию через обманчиво простой разрез в его легком. Тут уж ничего не поделаешь. Теперь, если ему удастся достаточно быстро ранить или обезоружить Турмонда, он все еще сможет вызвать «Фобос» и сбежать под защитой капитана Эндрю, прежде чем он умрет от потери крови.
Его искусный противник, конечно, будет тянуть время, внимательно наблюдая за ним, высматривая первые признаки настоящего колебания, которое может быть просто движением большого пальца вдоль эфеса рапиры, ударом, парированным на долю дюйма выше, легким напряжением пальцев согнутой левой руки.
Турмонд должен был знать. Возможно, это была та самая просветляющая смерть, которую предсказал ему загадочный сфинкс, Мегасетевой Разум.
Турмонд выжидал, улыбаясь, будучи настороженным, и в высшей степени уверенным. Он ожидал, что Алар рванется вперед, напрягая каждый нерв, чтобы выжать максимум из нескольких минут сильного, умелого фехтования, оставшихся ему до того, как он потеряет сознание от потери крови.
Вор двинулся вперед, и его рапира прыгнула, как стрела, в невероятно сложном финте тела. Но его квазивыпад был парирован уклончивым квазиответом, почти философским в своей двусмысленности. Эта тщательно продуманная неопределенность свидетельствовала о том, что Турмонд до конца осознал свою высшую позицию, что совершенная оборона победит без риска.
Алар не ожидал, что его атака приведет к кровопролитию. Он просто хотел убедиться в том, что Турмонд осознал свое преимущество. По всей видимости, так оно и было. Одновременно с этим осознанием Вор, вместо того чтобы импровизировать и продолжить атаку, как и следовало ожидать Турмонду, резко отступил, закашлялся и выплюнул полный рот горячей соленой жидкости.
Его правое легкое медленно наполнялось. Вопрос был только в том, когда ему следует откашляться и выпустить кровь? Он выбрал именно этот момент. Теперь его противник должен взять инициативу в свои руки, и он должен быть вовлечен в чрезмерное напряжение.
Турмонд беззвучно рассмеялся и приблизился с хитрым выпадом ноги, за которым тут же последовал удар по лицу, который Вор едва парировал. Но было ясно, что Турмонд не проявляет себя в полной мере. Он не хотел рисковать, потому что не должен был рисковать.
Он мог достичь своей цели в свое время, просто ничего не делая, или быстро, если бы захотел, заставляя Вора постоянно напрягаться. Единственным желанием Турмонда было остаться в живых, а Алар должен был, не только сделать это, но и вывести из строя своего противника. Больше он ничего не мог предпринять. Клятва Вора запрещала ему убивать офицера Империи, даже в целях самообороны.
Не чувствуя отчаяния, он ощутил симптомы отчаяния — сдавленное горло, неясную дрожь лицевых нервов, всепоглощающую усталость.
— Чтобы избежать поимки или смерти в ситуации известных факторов, — усмехнулся Турмонд, — Вор введет одну или несколько новых переменных, обычно путем преобразования фактора относительной безопасности в фактор относительной неопределенности.
В этот момент Алар глубоко погрузил в себя этого неординарного персонажа, который командовал силами безопасности полушария. Это был пылающий, расчетливый интеллект, который сокрушал оппозицию, потому что он понимал своих противников лучше, чем они сами, и мог, молча, предвидеть их действия и быть готовым к их недолгому изумлению с фатальным ответом.
Турмонд мог бы дословно процитировать Руководство по Борьбе с Ворами.
Алар медленно опустил свой клинок. — Тогда бесполезно предлагать мое оружие в знак капитуляции, ожидая, что вы потянетесь к нему левой рукой…
— ... и обнаружу, что плыву через ваше плечо. Нет, спасибо.
— … или поскользнетесь на моей собственной крови…
— ... и пронзите меня, когда я брошусь, чтобы прикончить вас.
— И все же, — возразил себе Вор, — философия безопасного превращения не ограничивается очевидными, скорее второстепенными приемами, о которых мы только что говорили, как я вскоре продемонстрирую. Его рот сардонически скривился.
Но только самое дикое, самое нелепое требование к его неземному телу могло спасти его сейчас. Кроме того, то, что он имел в виду, требовало, чтобы он избавился от своей сабли, но был в безопасности от Турмонда, по крайней мере, на минуту или две.
Его клинок скользнул по пластиковым плиткам в сторону Турмонда, который отступил назад в нескрываемом изумлении, затем крепче сжал свое оружие и двинулся вперед.
— Жертва безопасности — это мое средство защиты, — неторопливо продолжал Алар. — Я превратил его в неизвестную переменную, потому что вы подозреваете, что я буду делать дальше. Ваши шаги замедляются.
— Вы не видите никаких причин, почему бы вам не убить меня сейчас, очень быстро, но у вас... скажем так, охотничья лихорадка? Вам любопытно, что я мог бы сделать без моего оружия, и чего я не мог бы сделать с ним. Вы задаетесь вопросом, почему я постоянно сгибаю руки и почему я делаю это с коленом.
— Вы уверены, что можете убить меня, что все, что вам нужно сделать, это приблизиться и вонзить свой клинок в цель. И все же вы остановились, чтобы посмотреть, снедаемые любопытством. И вы просто немного боитесь.
Подавив кашель, Вор выпрямился и крепко сжал кулаки. Раздался сухой треск его одежды, когда он пересек короткое пространство между ними, направляясь к Турмонду. Время! Время! Он мог бы выполнить это последнее требование к своему телу, но ему нужно было еще несколько секунд. Это было созидание, созидание…
Полицейский министр дышал с нервной быстротой, но стоял твердо.
— Разве вы не понимаете, Турмонд, что человек, способный обратить зрительный процесс, снабжая свою сетчатку энергетическими квантами, может в состоянии стресса обратить этот процесс вспять? Что вместо того, чтобы обеспечить электрические разности потенциалов вдоль афферентных нервов для нормальной активации мышц, он может обратить процесс и заставить мышцы накапливать значительную мощность для разряда через нервы и кончики пальцев?
— А вы знаете, что некоторые бразильские угри могут разряжать несколько сотен вольт, что достаточно, чтобы убивать лягушек и рыбу электрическим током? При моем теперешнем потенциале я мог бы легко убить вас, но я намерен просто оглушить вас. Поскольку электростатические заряды легко соскальзывают с металлических наконечников, вы поймете, почему мне пришлось отбросить саблю, даже рискуя, что вы проткнете меня насквозь, прежде чем я смогу создать необходимый заряд. Достаточно! Теперь он чувствовал себя как стрела молнии, заключенная в бутылке.
Клинок Турмонда взлетел вверх. — Не подходите ближе! — хрипло воскликнул он.
Вор остановился, его обнаженная грудь была в шести дюймах от колеблющегося острия. — Металл — отличный проводник, — улыбнулся он и двинулся вперед.
Полицейский министр отскочил назад, сжал саблю, как копье, за долю секунды прицелился в сердце Алара и…
Он с криком упал на пол, его извивающееся тело окуталось бледно-голубым сиянием. Ему удалось вытащить пистолет из кобуры и сделать два выстрела, которые безвредно отскочили от Воровской брони Алара.
Затем последовала короткая запыхавшаяся пауза, во время которой он безумно смотрел вверх на своего необыкновенного победителя.