После этого последовали несогласованные приказы о направлениях действий частей корпуса, которые фактически привели его к бездействию. Точнее говоря, к оказавшимся, по сути, ненужным маршам его соединений и частей. Вот что написано об этом у Е. Дрига: «Таким образом, в течение суток 32-я танковая дивизия в основном совершала длительные марши, общая протяженность которых составила свыше 100 километров (группы Голяса – 130 км)» [46].
В общем, опять-таки получается, что на Юго-Западном фронте вначале была не война, а сплошные маневры. Хотели перехитрить противника, а перехитрили, выходит, самих себя. А возможно, просто растерялись, запутались. Но самое главное, в этих метаниях проявилось плохое управление соединениями Юго-Западного фронта со стороны его командования, как и руководства Генштаба тоже. Командующие и начальники штабов разных уровней плохо знали обстановку и не смогли поддерживать нормальную связь как с соединениями, так и с управлением фронта. В результате вышестоящие командиры и начальники принимали волюнтаристские решения, а нижестоящие не могли четко доложить о соотношении сил и развитии ситуации, а также внести своевременные разумные предложения. Да, собственно, еще до войны, как об этом уже выше говорилось, военно-политическое руководство СССР было фактически дезинформировано о соотношении сил сторон. На бумаге наши бронетанковые войска были многочисленными и мощными, на деле же это было далеко не так. Это привело не только к ошибкам в принятии конкретных решений о применении войск в округе, но и к их чехарде.
Но есть, однако же, еще предположение, что это была отнюдь не просто неразбериха, а вполне осознанные изменнические действия. Будто бы в руководстве Юго-Западного фронта, 6-й армии и 4-го мехкорпуса были предатели, которые своими заведомо неправильными в оперативно-тактическом отношении или же невыполнимыми приказами, а также бездействием дезорганизовали действия мехкорпусов и других наших соединений.
Вот что, к примеру, о проблемах организации действий войск фронта пишет один из современных авторов С. Покровский: «А где у нас 4-й мехкорпус будущего героя обороны Киева, будущего создателя РОА Власова? Вы не поверите. На направлении удара немцев из района севернее Перемышля на Скнилов. В лесах юго-западнее Львова. Немцы проходят мимо корпуса Власова так, как будто его не существует. А сам Власов вечером 26 июня получает от штаба фронта приказ на отступление в сторону Тернопольской области. Один из двух мощнейших в Красной армии корпусов с тысячей танков, с лучшей в Красной армии обеспеченностью… автотранспортной техникой никак не реагирует на прорыв немцев к Скнилову… О том, что ему сам бог велел разгромить наступающие немецкие механизированные части, не вспоминает и штаб Юго-Западного фронта, который, собственно, и назначил Власову место сосредоточения в лесах юго-западнее Львова. Это по собственным документам штаба фронта! Вместо боевого приказа разгромить противника корпусу, который в первые дни войны уже бесполезно намотал на гусеницы танков более 300 км (расходуя при этом моторесурс техники), отдается приказ на новый дальний марш в отрыве от базы запчастей в том самом Львове, который он должен был бы защитить. Ни у штаба фронта, ни у самого Власова не возникает мыслей, что это неправильно.
Есть, правда, один человек, который бьет тревогу. Начальник автобронетанковых сил Юго-Западного фронта генерал-майор Моргунов, который пишет докладные о недопустимости непрерывных маршей механизированных корпусов. Пишет 29 июня о потере уже 30 % техники, брошенной по причине поломок и отсутствия у танкистов времени и запчастей для их ремонта. Моргунов требует остановить корпуса, дать им хотя бы осмотреть и отрегулировать технику. Но мехкорпусам останавливаться не дают. И уже 8 июля их выводят в резерв как лишившиеся боеспособности из-за утраты матчасти. Как мы помним, мехкорпус из состава 12-й армии к моменту выхода на старую границу стал пешим – вообще без боев.