========== Часть 1 «Заказ №27» ==========
Весна 2000 года выдалась в Нью-Йорке очень тёплой. Сквозь щёлки жалюзи в комнату, обставленную дорого, но строго, проникал солнечный свет. С улицы доносились голоса гуляющих. Молодой человек, снимающий комнату на 25-м этаже новой жилой высотки, как раз думал отправиться перекусить в кафе, когда раздался телефонный звонок.
— Слушаю.
— Шторм-Спринг? Есть работа. Через час жду на месте.
На лице юноши не отразилось никаких эмоций. Совершенно спокойно он оделся, расчесал длинные прямые и очень светлые от природы волосы, завязал их в хвост, накинул куртку и покинул своё жилище.
«Заодно и перекушу».
На вид ему было лет тридцать. Высокий и очень стройный, он производил впечатление образованного интеллигентного молодого человека, начинающего карьеру адвоката или даже госслужащего. Был необщителен, но необыкновенно во всем аккуратен. За ним не водилось долгов и неприятных историй. Периодически он менял место жительства, выбирая адреса подальше от центра города, и квартиры, обставленные минималистски в стиле модерн. Ничего особенного, ведь так живут многие американцы. Его одежда всегда была «с иголочки», но без тени вычурности. Хладнокровный, несколько нелюдимый, но явно преуспевающий и во всём самодостаточный карьерист — именно так подумал бы первый встречный о Транди Шторм-Спринге.
На место встречи в просторном, но почти пустом кафе он пришёл с хорошим запасом времени, занял место на солнечной стороне, надел тёмные очки и заказал кофе. В назначенный час к нему подсел полноватый мужчина много старше в дорогом, но слегка уже поношенном костюме.
— Рад видеть! Ты готов? Заказ крупнее, чем обычно.
— Тем интереснее. Насколько же тянет сделка?
Собеседник Шторм-Спринга достал блокнот и написал на вырванном листочке «500 000».
— Ого! — На этот раз бесстрастное обычно лицо юноши всё же изобразило присутствие эмоций.
«Кого там заказали? Уж не президента ли?» — усмехнулся про себя Транди. Собеседник продолжал:
— Времени максимум три недели. Отчётность обычная. Здесь все рабочие документы.
Блондин открыл вручённый ему конверт и краем глаза глянул на фотографию. На ней был рослый мужчина с суровым и чуть грубоватым лицом, очень густыми тёмными длинными волосами с едва заметной проседью, на вид лет сорока. Фото было сделано на фоне известного дорогого ресторана в центре города. Посмотрев пару секунд на фотографию, Шторм-Спринг убрал её обратно в конверт.
— Сделаешь?
«За такие бабки и святой отец-проповедник сделает!» — пронеслось в голове блондина. Молодой человек кивнул, пожал руку мужчине и покинул кафе.
Транди вырос в хорошей далеко не бедной семье. Когда-то он получил блестящее юридическое образование, и ему прочили карьеру в сфере юстиции. Все знания оказались не лишними. Вот только волею рока для юстиции он стал загадкой и невидимкой. Ещё восемь лет назад Шторм-Спринг выполнил свой первый заказ, с тех пор не провалил ни одного из двадцати шести дел. А заодно воплотил свою мечту о карьере — наёмного убийцы.
Накинув на плечи широкий шарф, купленный в переходе метро, и распустив волосы, Транди стал похож на типичного студента, каких полно в новомодных заведениях под названием «интернет-кафе».
Заняв столик с компьютером, юноша ещё раз открыл конверт и прочитал имя на обратной стороне фото: Энтони Блэксмит. «Кому же ты, мужик, перешёл дорогу, что за тебя платят как за министра?»
Длинные тонкие пальцы пробежались по клавиатуре. Инфа одного закрытого для простых смертных форума вещала следующее: «Энтони Блэксмит, более известен, как Тони Блэк. Родился в 1962 году в Объединённом Королевстве. Единственный наследник семьи английских промышленников. Отец его был хозяином нескольких текстильных фабрик и небольшого оружейного завода. В настоящее время мистер Блэксмит-младший владеет акциями металлообрабатывающих заводов в Мексике, Ливии и Китае. С 1992 года живёт в США. Подозревается в связях с преступными группировками, занимающимися контрабандой оружия».
«Так, понятно. Да и какие металлообрабатывающие предприятия могут быть в той же Мексике и Ливии? Ну, металл они, разумеется, обрабатывают. Подпольно выпускают оружие под видом автозапчастей и гонят его на чёрный рынок. Доходность в разы больше, чем от папочкиных тряпичных комбинатов».
Однако объявленная цена всё же представлялась Шторм-Спрингу высоковатой для головы среднестатистического бандюги-контрабандиста.
«Что ж? Сперва посмотрим, что есть на тебя в Интерполе. Ну и послушаем отзывы местных нью-йоркских бандюков. На честного бизнесмена, унаследовавшего пару фабрик отца, ты явно не тянешь, раз за тебя дают такие деньги».
Транди отправил по электронной почте шифрованные письма двум своим осведомителям и вышел на улицу. Придурковатый шарф он выбросил в мусорный бак, волосы вновь убрал в хвост, перевоплотившись обратно в себя — такого, как вышел из дома.
Ну, а дома предстояла многочасовая муторная работа с базами данных, дублирующих те, с которыми имеет дело местная полиция и Интерпол. Рутинная часть любого задания. Впрочем, когда работаешь по одной-две недели три раза в год, и по ней можно соскучиться.
У полиции на Блэка не было ровным счётом ничего кроме нескольких случаев мелкого криминала и хулиганства по малолетке. Зато его психологический портрет досье описывало довольно красочно. «С детства отличался взрывным и дерзким характером. В школе и университете учился весьма посредственно. В 15 лет был уличён в незаконном хранении и фактическом использовании боевого холодного оружия, увлечение которым составляет главную страсть его жизни. Физически крепок и здоров. Владеет несколькими техниками вооруженного боя, а также рукопашной борьбой. В течение 10 лет профессионально занимался стрельбой и тяжёлой атлетикой. Женат никогда не был, семьи и детей не имеет».
Крепкий орешек! Впрочем, винтовке наплевать на состояние здоровья и блестящие умения тех, в чью башку она нацелена. Итак, из официального несколько драк, незаконное хранение, пара случаев групповых задержаний вместе с пьяными байкерами, любителями ЛСД и марихуаны. Все это более 18 лет назад, ещё до получения наследства. Одним словом, бред сивой кобылы, издержки переходного возраста необузданного юнца.
Диплом Лондонской школы экономики — заведения более чем авторитетного — в осваиваемом послужном списке серьёзно удивил Шторм-Спринга. Однако, всё, конечно же, могли решить денежки достопочтимого семейства английских промышленников. Ну, а дальше — бизнес в гору, связи в нескольких странах третьего мира. Официальные доходы от семейного предпринимательства, а также удачного инвестирования в различные временные партнёрства. При этом только лишь на аукционах старинного оружия траты ого-го какие… Хотя, длинных списков недвижимости в собственности за ним не числится.
«Посмотрим, что теперь нам расскажут осведомители».
Блондин откинулся на спинку дивана и глотнул кофе. Фотография Блэка лежала рядом, и молодой человек ещё раз взглянул на неё. Невольно в его голове пронеслась мысль, что этот Энтони в чем-то необычно привлекателен. Эдакий воин древности с античным носом и мускулатурой, угадываемой под костюмом, огромные голубые глаза, волосы и ресницы, каким любая красотка бы позавидовала. Хотя, ведь все почти, кто стал его объектом, были в чём-то неплохие люди. Ну и размер гонораров за умелое нажатие курка всяк привлекательнее их внешних и духовных качеств. Киллер-наёмник может позволить себе всё кроме известности и личных симпатий.
«Но что-то особенное в этом Блэке есть! Немного жаль будет всадить ему пулю между глаз».
***
Почти новый, но уже несколько потрёпанный Mitsubishi L200 серо-зелёного цвета приближался к пригороду Нью-Йорка со стороны лесного массива. Высокий крепкий мужчина управлял мощным и маневренным зверем, едва прикасаясь к рулю. Одет он был довольно просто — в облегающую футболку и джинсы. Хотя, видавшая виды кожанка, часы, пара перстней и цепочка на шее выдавали факт того, что деньги у этого парня есть. На заднем сидении валялся коллекционный ІVO Fabbri — еще одно немое подтверждение устойчивого финансового положения своего владельца. Красивая темная бородка и усы уже немножко отросли. По всему было понятно, что бриться и стричься этот мужчина не очень любит. А уж расчесаться — это, наверное, просто адское мучение. Необычайно густые волосы доставали ему до лопаток. По бокам он заплетал часть из них в две смешные косы — не то в память о давно прошедшей хипповской моде, а быть может просто для того, чтобы они меньше мешались и не лезли ему в лицо.