После каникул лекций по археологии больше не было. Я встретилась с профессором в коридоре факультета, и мы немного поговорили о скульптурах; он уже перестал надеяться, что найдет писателя. И мне тоже в это не верилось. В конце октября я навещала приятеля на Жижкове. Вечером я возвращалась домой, спускалась вдоль обшарпанных домов по крутым и безлюдным улицам мимо широких подворотен, из которых доносилось визжание дрелей и шлифовальных станков. Случайно глянув на противоположную сторону улицы, я увидела в нижней части окна на первом этаже яркий голубой свет. Луч был неширокий, а остальная часть комнаты тонула во тьме. Мне тут же пришло в голову, что это свет пишущей машинки и что я наконец-то разгадаю тайну лесных скульптур. Я перебежала улицу, открыла тяжелую створку двери и вошла в дом. Я поднялась по нескольким ступенькам мимо стен, выложенных изразцами, и оказалась на темной площадке перед дверью чужой квартиры; только на лестницу с перилами из хитроумно переплетенных железных прутьев, которая вела на следующий этаж, падал сверху из какого-то невидимого окна луч холодного света. Фамилия хозяина была написана на металлической табличке на двери, но в темноте я не смогла прочесть ее. Я нажала на плохо укрепленную кнопку звонка.
Послышались шаги. Потом дверь открылась, и я увидела бледного мужчину лет тридцати, в очках, с длинными черными волосами, зачесанными назад. На нем была светлая рубашка, заляпанная красно-коричневыми пятнами, – сначала я испугалась, приняв их за засохшую кровь, но потом заметила на рукавах у него пятна и других цветов, и мне пришло в голову, что это, наверное, художник, которому я помешала творить. В прихожей было полутемно; на противоположной стене на вешалке висел серый пиджак, мятый рукав которого касался ободранной, кремового цвета двери; в ее верхней трети виднелось матовое стекло, в темном прямоугольнике светились капельки разбрызганного голубого света. Я несколько путано объяснила открывшему мне мужчине, что ищу писателя, который работает на машинке с голубой лампочкой. Вид у мужчины тоже был растерянный: к гостям, судя по всему, он не привык. Он начал убеждать меня, что такой машинки у него нет и что, кроме него, в квартире никто не живет. И будто желая доказать, что не скрывает от меня ни пишущую машинку, ни самого писателя, он распахнул дверь с матовым стеклом и впустил меня внутрь. В комнате, куда вела дверь, была полутьма, только перед окном сиял голубой овал, являвшийся частью какой-то странной конструкции, стоявшей на столе. Мне стало интересно, что это, и я вошла в темную комнату. На столе, покрытом полиэтиленовой пленкой, находился сложный прибор, состоявший из множества стеклянных сосудов всевозможной формы; некоторые из них были закреплены в металлических штативах и соединены между собой стеклянными трубками. Голубовато мерцала жидкость, наполнявшая высокую овальную емкость, закрепленную на штативе примерно в трех четвертях метра над поверхностью стола; из ее верхней части выходило десять трубок. Восемь из них поднимались по пологой дуге, потом немного спускались и снова поднимались. Две трубки были длиннее и уже прочих, они изгибались крутой дугой и выходили за пределы круга, описываемого остальными. Строго под устьями двух этих длинных трубок на низких подставках стояли два грязно-зеленых предмета, похожих на яйца, перевернутые острым концом книзу. Между ними на двух металлических штативах была закреплена жестяная пластина; один ее конец находился над открытой стеклянной цилиндрической емкостью, наполненной темно-фиолетовой жидкостью, поверхность которой покрывал грязно-желтый налет, похожий на скисшие сливки. Стеклянный цилиндр стоял на металлическом поддоне, с одного конца зауженном в длинный желобок. Этот желобок заканчивался над другой стеклянной емкостью, которая стояла немного ниже, имела форму куба и была пуста. Я задумалась, зачем нужно это хитросплетение сосудов, штативов, трубок и пластин. Попала ли я в квартиру тайного алхимика или оказалась в логове сумасшедшего ученого, который вот-вот одурманит меня и будет ставить на мне свои жуткие опыты? Но мужчина в очках не выглядел пугающе, он не был даже похож на ученого, а алхимика или мага так и вовсе не напоминал.