Яркий свет местного солнца на секунду заставил его сощуриться, на белоснежные камни было трудно смотреть. Но репортер всё же смотрел: по ступеням поднимался тариханский леопард.
С виду этот зверь напоминал сочетание медведя и тигра. Морда и грудь животного влажно блестели, но на черно-бурой шкуре кровь не заметна.
Зверь поднимался медленно, не торопясь. Очень тихо, не издавая ни звука.
Туземцы называют его Ночной Смертью или Хозяином Джунглей, насколько Вук знал, когда-то эти звери считались у них священными. Возможно, считаются и до сих пор, но что толку?
За спиной слышалось гневное шипение Зэмбы, он требовал вернуться в укрытие. Но Драган не мог оторвать взгляд от грациозных движений Ночной Смерти.
Зэмба оказался рядом, схватил его за локоть и потянул назад. Но и на этот раз оцепенение не оставляло репортёра.
Тишину нарушил новый звук — короткий резкий щелчок. Тариханский леопард замер, не дойдя до вершины несколько ступеней, и плавно осел на лапы. Затем как-то неестественно накренился на бок. Из-под его округлой, лохматой головы потекла темно-бордовая струйка.
«Осквернение храма» — отстраненно подумал Драган. До его сознания дошел еще один звук, мерное жужжание мотора. Он с трудом поднял взгляд вверх и увидел снижающийся к ним планер посольства.
Зэмба тряс его за руку и, кажется, пытался объяснить, что теперь всё в порядке, что они спасены. Драган отвел взгляд от планера и заметил вдалеке белую вершину самой высокой на Тарихо горы. Снег на ней сиял, казалось, ярче солнца.
Венеция без любви
Стелла.
Никому еще не удавалось сбежать от службы приставов «Мир-банка», ни в одной стране. А Стелле это удалось.
Впечатление, что в Венеции можно передвигаться только на лодках, обманчиво. Позади за домами, выходящими фасадами на каналы, вьётся паутина маленьких улочек-«калли». Асфальта на «калли» нет, они вымощены древними камнями. Это скорее щели между замшелых стен, настолько узкие, что на них едва могут разминуться двое прохожих. Впрочем, кроме нее, в столь поздний час там никого не было.
Бежать, бежать, бежать…
Стелла не понимала, когда и почему эти насквозь промокшие закоулки стали считаться «одним из самых романтических мест на Земле».
Флориано.
Сеньор Флориано ничем не выделялся среди обычных туристов, посещающих «Светлейшую». Он был для окружающих почти что невидимкой.
Влажная площадь Святого Марка расстилалась перед ним, как озеро в безветренную погоду. Возникало чувство, будто он ступает «по воде аки посуху». Похоже, кощунство у таких чудовищ выходит естественно, как дыхание.
Но ходить по воде без помощи лодок они так и не научились, сколько ни «обручайся» с морем.
Вода, вода, вода…
Флориано взглянул на Дворец Дожей и вспомнил, как в детстве мечтал, чтобы в его жилах текла вода, как у морского царя. Как у его прекрасной Венеции!
И Дворец, и Прокурации казались теперь, в сравнении с его нынешним царством, крошечными и хрупкими. Даже ему теперь верилось с трудом, что когда-то было иначе.
Флориано отвернулся от своего бывшего дома и направился к ближайшему каналу.
Стелла.
Стелла продолжала бежать по сырому лабиринту, хотя уже давно не понимала, куда бежит. А ведь когда-то ей казалось, что она хорошо знает этот удивительный город…
Еще ей казалось, что маленький бизнес по изготовлению сувенирных масок в этом городе будет успешным. Ей казалось, что предложение «Мир-Банка», одного из крупнейших финансовых учреждений в мире, очень удобно, как раз для таких, как она, кому нечего закладывать, кроме своей крови.
Ведь маски в Венеции так популярны! Продавать их не помешает никакой кризис! Для туристов и романтиков не бывает кризисов, верно?
Ищейки уже близко, Стелла их чувствовала.
Наверное, глупо было пытаться сбежать. Приставы «Мир-Банка» найдут должника в любой точке планеты, что говорить об одном городе! И закон на их стороне.
Но она всё равно продолжала бежать, бежать, бежать…
Флориано.
Вода в венецианских каналах непроницаема даже при дневном свете. Ночью же она темна, как вселенская бездна.
Флориано взял любимый туристами транспорт — гондолу. Гондольер даже не предлагал ему песенного сопровождения. вероятно, чувствовал настроение пассажира. А, быть может потому, что поют они только для влюбленных парочек.