— Ты заключил «пакт о невойне» с королевством людей, с Баринделом, — легко, но без явного вызова перебила Эльриэлен, — мы обеспокоены этим. Это противоречит твоим прежним договорённостям с нами.
Заурон только теперь подумал, какой холодный ее свет. Холодный и прозрачный, совсем не похожий на таинственные туманы эльфийских лесов и пустошей. И какое это потрясающее сочетание, потрясающее умение — такое сочетать!
Заурон поднялся с трона и лениво зашагал по ступеням вниз. Он, не скрывая, разглядывал эльфийскую принцессу словно какого-то диковинного зверя, приведенного орками-охотниками.
Когда-то подобным взглядом смотрел на него Гэльэнель, первый эльф с которым будущему Темному властелину довелось встретиться.
В те времена Заурон, еще бесконечно далекий от своего нынешнего могущества, но страстно его желавший, дезертир из войска Ордена Белых магов, некромант-самоучка, скрывался на окраине бывшей человеческой империи в обществе нескольких сподвижников.
А Гэльэнель-эль-Эльнст, путешественник и ученый, тогда открыл в приграничном городке лавку магических редкостей. Эта лавка, а также скоро выстроенный при ней особняк, стали самым притягательным местом в округе. Только Заурон не спешил посещать «какого-то ушастого торгаша». До тех пор, пока не получил от него личное приглашение.
— Я пришла, чтобы говорить открыто и прямо, — холодный голос и прямой взгляд вернули его в день текущий, — тебе никогда не удастся победить в войне на два фронта, ты знаешь это лучше меня и кого бы то ни было. Ты сам об этом писал. Такая война неизбежно окончится для тебя крахом.
Воспоминания были неуместны, но накатывали неотвратимо, как приступ мигрени. Когда он всё-таки оказался в тюрьме Ордена, после неудачного бунта, ему казалось, что это — полный крах. Ни силы, ни власти, ни нового мира, созданного по его усмотрению. Казалось, не будет его Империи, грозной и стройной, недосягаемо возвышающейся над всеми людскими народами, единственно равной королевству эльфов. Казалось…
— Верно говоришь, светлая, — некромант подошел к эльфийке совсем близко, — именно по-этому я и заключил с ними договор о мире.
— Люди не оставят без помощи нас, своих собратьев по Светлым силам, — стальная, спокойная уверенность. — Они вступят в войну на нашей стороне. В этом можешь не сомневаться.
Он и не сомневался.
На тонкой белой коже Эльриэлен не было ни единой морщинки или тени, ничего, кроме чистоты. Легкий изгиб шеи. И линия ключиц, острая и четкая, как приговор Высшего суда. Само совершенство!
Заурон чуть прикрыл глаза, звучно представив, как эти изящные кости хрустят и ломаются в его руках, как благородная кровь заливает жемчужное платье, как его армия сокрушает белокаменные эльфийские дворцы, как Темные князья рвут незримую, но опутавшую все обитаемые земли паутину эльфийских интриг…
Болезненно-сладкое видение стало почти тошнотворным.
Еще в начале восхождения к власти будущего Темного властелина многие высмеивали как пророка. Многие из тех многих уже не смеются. А скоро перестанут смеяться и остальные.
Насколько сильно воинство эльфов без поддержки армии людей? Заурон знал, что достаточно одной серьезной военной неудачи, и Перворожденные перейдут в исключительно оборону самих себя. Без учета каких-либо союзных обязательств.
— Эльфы говорят, что никогда не проигрывали воин, — задумчиво произнес он, слова нарочито медленно разрезали вязкую тишину, — на самом деле вы проиграли множество воин, просто вы всегда сражаетесь до последнего союзника.
Эльфийка чуть приподняла брови, ее удивление вышло каким-то неуместно детским:
— Ты хочешь поучить морали — нас?!
Он хрипло, пополам с кашлем, рассмеялся. Великолепно, потрясающе, высший уровень мастерства!
Эльфы танцуют. Эльфы играют в Великую Игру, и в этом им нет равных! Они решили сыграть с ним, он понял это еще тогда, в тюрьме, когда писал свой великий трактат «Темная борьба», когда получал письма от Гэльэнеля-эль-Эльнста, этого пронырливого шпиона! И после того, как срок его заключения таинственным образом сократили, едва выйдя из тюрьмы, он немедленно отправился не к верным собратьям по Темной магии, а к светлому, беззаботному эльфу.
Но иногда эльфы заигрываются. Сами оказываются на краю пропасти, которую они же и вырыли. И тогда они начинают балансировать. И толкать вперед своих союзников. Впрочем…