— Королева? — она восторженно прижала руки к груди. — У Вас есть связи в правительстве Её Величества?
— Можно и так сказать…
Такого успеха Зимина не ожидала. Она смущенно опустила взгляд в тарелку и тут же замерла. Между макаронин и кусочков фарша отчетливо виднелись белые — просто снежно-белые! — черви. Они живо шевелились, исходящий от блюда пар, казалось, не причинял им никакого вреда.
— Вы только посмотрите, что нам по… — возмущенно вскинулась Зимина и резко осеклась. А еще через мгновение едва не заорала в голос.
Напротив неё за столиком был уже не мистер Азиф. На его месте сидела какая-то девица в очень старомодном платье. Лицо её было бледным и словно неживым.
От последней мысли Дарья сама похолодела. Ей показалось, что туман вокруг стал еще гуще.
— Вы меня не узнаёте? — вопросила девица дрожащим голосом, словно вот-вот расплачется. — Я Анечка, фрейлина императрицы.
— Где Азиф? — зачем-то спросила Зимина, гневно сжимая кулаки. Когда она доберется до того, кто устроил ей этот дурацким спектакль… Она просто не знала, что она с ним сделает!
— Я Анечка, — плаксиво повторила бледная девица. — Почему Вы не поверили моему письму?
***
Анна Меркулова, служанка при императрице Марие Федоровне, матери правившего в России конца ХIХ — начала XX веков царя Николая II. Это от имени Анны была написана найденная в камине рукопись. Строго говоря, то был всего лишь десятистраничный рассказ, похожий на дневниковую запись, о том, как в России в 1917 году произошло два переворота подряд. И, якобы, произошли они при активном участии британской разведки. После чего, по словам весьма дурно владеющей словом авторши, Империя потеряла значительную часть своих территорий и погрузилась в Гражданскую войну…
Дарье тогда такая версия показалась безвкусным, истерическим бредом, не стоящим особого внимания. Но в то же время ей захотелось заочно поспорить, описать свое представление о демократическом развитии России. Более реальное, чем мифические козни английских шпионов!
— Почему вы мне не верите? — она пыталась схватить Дарью за руки, пальцы у неё были холодные. — Они предали, предали, предали! 24 ноября 1918 года на Севастопольском рейде появились британские боевые корабли. Но спасти они собирались не всех, только тех, кто был под надзором комиссара Задорожного. О, какая это была страшная осень! Моя императрица отказалась ночью тайком бежать из своей бывшей империи! Она потребовала, чтобы были спасены и её друзья, знакомые и слуги. О, «союзники» согласились, только почему-то заставили её ждать еще почти полгода!
— Какая императрица, какой комиссар, что вы несете?! — Дарья нервно отдернула руки и отпрянула от стола.
Черви в тарелке всё еще шевелились, а девица не умолкала:
— Мария Федоровна прибыла в Лондон 8 мая 1919 года. О, её очень тепло приняли её сестра, королева Анна, и племянник, король Георг V. О, английский монарх щедро одаривал тетушку своим королевским вниманием! Только он и словом не обмолвился о том, что именно его отказ предоставить убежище погубил жизни детей и внуков Марии Федоровны. Да и забота его была не бескорыстна, нет, как и весь план сокрушения Российской Империи…
Зимина почувствовала тошноту от червей и бреда, и решительно вскочила из-за стола.
— Кто ты такая? — сипло выкрикнула она. Язык почему-то не слушался, в горло словно насыпали песка.
— Я — Анечка! — та тоже поднялась со стула. — Знаете, что им было нужно?! Шкатулка с драгоценностями моей Императрицы, одна из лучших в мире коллекция бесценных украшений! Они знали, что Мария Федоровна смогла вывезти их из России. Будто им другого было мало.… До своей смерти, 13 октября 1928 года, Мария Федоровна прожила в Копенгагене. Сразу после её смерти в Данию отправился посланник из Лондона, Барк — последний министр финансов нашей Империи. Он смог уговорить дочерей императрицы передать шкатулку ему на хранение в Британии. О, они умеют уговаривать!…
— Какой Ба…
— Часть этих драгоценностей «хранится» там и до сих пор. — Голос Анны тоже стал хриплым. — В дни больших праздников их можно видеть на членах британской королевской семьи: овальная бриллиантовая брошь с бриллиантовой застежкой, принадлежащая ныне принцессе Кентской; бриллиантовая тиара v-образной формы с уникальным сапфиром в центре, принадлежащая Елизавете II; и еще несколько десятков ценностей.
— Бред, бред, бред, — в душе Дарьи боролись два чувства — страх и злость.