Знаете, у каждого настоящего коллекционера есть такая вещь, которую он любит больше всего. Обычно эта вещь является жемчужиной его коллекции. Эта жемчужина также является самым ценным экспонатом, у которого обычно есть длинная и, скорее всего, кровавая история.
Так и у хозяина есть его жемчужина. Эта душа является, как не трудно догадаться, парией. Нет, Парией. Этот пария в аду настоящая легенда. Ведь ему удалось сделать то, что еще никто до него не проделывал. Нет, он не обыграл дьявола в покер. Он всего лишь является самым могущественным, самым ужасным грешником, когда-либо ходившим по бескрайним просторам - этого филиала ада. Но не это сделало его легендой. Полно, злобой здесь никого не удивить, более того без неё здесь просто не выжить. Нет, он стал легендарным, потому что всего лишь прожил в этом мире без малого шесть-тысяч-лет.
А теперь у меня вопрос. Хотите ли вы услышать историю жемчужины коллекции - хозяина. Хотите ли вы узнать жизнь древнейшего существа (после самого хозяина). Хотите ли вы погрузиться в тот кошмар, в котором живет это Чудовище-исключительно-с-большой-буквы.
Вы по-прежнему здесь? Ну так слушайте, эта история - Альпильчёра.
Пролог: На острие
День 1.
Гудящая тишина изредка прерывалась отрывистым и редким дыханием одинокого существа, затерянного в самой гуще тьмы.
- Что... происходит? - с трудом проговорил он, пытаясь осмотреться. - Я ничего... не вижу, - удивление вышло слабым, но отчётливо проступило в обеспокоенном голосе. - Где я? И... кто я? - попытка прокричать последнее окончилась лишь потерей и так скудных сил, сорвавшись в хрип.
Существо принялось шевелиться, силилось встать, судя по звукам, повторяло снова и снова, не бросая тщетных попыток, вновь и вновь проваливаясь обратно в объятья холодной поверхности.
- Земля? - размышлял, ощупывая то единственное, до чего мог дотянуться. - Почему здесь так, - обречённо спрашивал, всё больше впадая в отчаяние, - темно?
На какое-то время тишина вновь воцарилась в этом богом забытом месте, пока совсем немного окрепший голос не вопросил в пустоту:
- Свет? Он разгонит тьму? Не знаю. Должен. Где взять свет? Или... я слеп? - шорох беспорядочного движения конечностей, резко прекратившийся с новым вопросом: - А где мои глаза? У меня же должны быть глаза? Ведь я... человек?
На несколько минут снова установилось безмолвие. Аккуратный шорох, глухой стук по земле и шипящий вопрос доказали, что существо всё ещё находилось здесь.
- Человек? Поэтому я так слаб? Тогда, - голос усилился, шипение перешло в рычание, - я не буду человеком!
Тьма вокруг дрогнула, пошла рябью, пока со звонким звуком разбитого стекла наверху не появилась совсем тоненькая щель, сквозь которую агрессивно пробивался свет. Столько резкая перемена заставила замереть существо, уставившись наверх, завороженно наблюдая за тонкой и неровной полосой белого, вгрызающегося в чёрное, что он почти пропустил еле заметное дуновение ветра. Жадный вдох, мимолётное ощущение улучшения своего шаткого, но хотя бы не болезненного положения.
- Воздух! Теперь я могу дышать, - голос прозвучал расслаблено, но мысль, вспыхнувшая в голове, мгновенно выжгла всякий намёк на расслабленность. - Но раньше его не было. И, - он перестал дышать, но не почувствовал никаких изменений. Одна минута, две, три, десять, - я не дышал, - шокировано закончил.
Потянулось томительное ожидание, связанное с воображаемым скрипом воображаемых шестерёнок, но существо встряхнулось, вспомнив.
- Конечно, я же не человек. Мне не нужно дышать, - удовлетворённо заключил он, однако недоумение снова зазвучало в его голосе. - Тогда кто же я? Что я здесь делаю? Для чего я здесь?
И хотя здесь отсутствовали какие-либо ориентиры времени - казалось, пролетело несколько часов. Существо попытался встать, но вместо этого просто перетёк в вертикальное положение.
- Так не должно быть. Где мои руки, - пытался поднести к глазам свои руки в полутьме. - Где они? Я вижу свет, значит, зрячий. Но, - осмотрел пространство под собой, - не вижу своего тела. Мне, - в неуверенности обратился он к свету наверху, - нужны ответы. Скажи мне, кто я? Для чего я существую?
Существо терпеливо ждал, жадно ожидая и готовясь внимать к любым словам. Однако сколько бы он не ждал, ответа всё не было, сколько бы он не повторял вопрос, его всё так же не прозвучало.
- Тогда, я должен решить это сам? - нервно передвигаясь взад и вперёд, спрашивал, не отрывая взгляда от света, всё надеясь, что ему кто-нибудь ответит.
Пока резко не остановился, опустив голову и замерев, обдумывая.
- Хорошо, - обратился он к тому, что наверху. - Я не знаю, кто я. Не помню даже собственного имени. Но, - оглянулся, всматриваясь во тьму, - мне здесь нравится. Это будет моим местом, оно теперь принадлежит мне. Что ещё? - задумался вновь.
Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Минутку. Вдох. Выдох. Вдох. Да, совсем капельку, но силы растут. Силы?
- Я смог подняться, когда сделал несколько вдохов. Я более не жалкий червь, не могущий подняться сам. Верно, - осенило его. - Я решил! - крикнул он свету. - Я хочу силы! Не этих крох, что ты даёшь мне! Мне нужно больше силы!
Опираясь на свои ощущения, он поднял руку вверх.
- Я - никто, имени и того нет. Но это место принадлежит мне, а любому, кто захочет это оспорить - придётся иметь дело со мной. И я докажу своё право силой! Силой, что получу и возьму сам больше, чем ты можешь мне дать!
Он простоял так примерно час, пока неожиданное одухотворение не оставило его, отдав напоследок цели, к которым он и будет стремиться.
День 2.
В полумраке сидело нечто, впрочем, даже на свету его всё равно было бы проблематично увидеть ввиду его нематериальности.
- Девять тысяч девятьсот девяносто восемь, - пауза, - девять тысяч девятьсот девяносто девять, - снова пауза, - десять тысяч, - выдохнул. - Столько времени потратил, силясь понять свой предел, но, похоже, мне действительно не нужно дышать. С другой стороны, я потерял это время, не став хотя бы чуточку сильней. Но на седьмой тысяче мне повезло почувствовать это, - глубокий вдох. - Да, эта... энергия впитывается в меня и остаётся со мной, потому что я тоже состою из этой энергии, - задумчиво размышлял, рассматриваю невидимую руку. - И она податливая, когда становится моей, - с этими словами он сконцентрировался, пожелав стать видимым, на секунду получив возможность рассмотреть частично видимую непонятного вида конечность, которая должна быть рукой. Обессилив, он развалился на прохладной земле.
- Не получается. Что-то не так. Как бы я не старался и не концентрировался, это слишком тяжело. И, кажется, я знаю, в чём дело, - вновь посмотрел на свою руку. - Какая она должна быть? Если я... кто?
Существо поднял свой взор навстречу свету и сидел, затихнув. Он лихорадочно пытался вспомнить, кто или что он такое, зарывался в разбитые осколки своих воспоминаний, силясь найти в них то самое, чего он так отчаянно желает.