Бойченко поднял передачу и снял с неё обертку. Компакт-диск, отражающий слепящие лучи телевизора, не вызывал никаких подозрений. Чистый, ни царапинки. Перевернув болванку, Антон заметил надпись чёрным фломастером. Он присмотрелся...
Давид, Кимико, Родион. 2066 г.
Слова казались незнакомыми, не считая имени новоиспечённого дружка в самом начале. С нескрываемым любопытством повертев диск перед глазами, Антон нахмурился:
- И что это такое? Название типа?
Барсик безразлично посмотрел на хозяина и облизнулся.
- Ладно, давай глянем, - добавил Бойченко.
Он щёлкнул крышкой привода и вставил диск внутрь. Именно сейчас, в это мгновение, он ощутил смешанное чувство. Опасное, но приятное. Будто жизнь его изменится с минуты на минуту; будто он вот-вот приблизится к какому-то грандиозному открытию. Словно археолог, сдвигающий крышку саркофага и представляющий, как его фотографируют репортёры известных исторических журналов. Как ни странно, Бойченко это ощущение пришлось по нраву. На диске оказался лишь один текстовый файл. «Давид, Кимико, Родион. 2066 г.» - опять же гласило название.
Антон открыл документ и приступил к чтению, всё глубже увязая в буквенном лабиринте.
3. И гаснет свет
Сказать, что Давид Мариус не любил мух – это ничего не сказать. Он ненавидел их всем сердцем. Каждой клеточкой тела. Из-за постоянного жужжания невозможно было нормально выспаться. Почти каждое утро Мариус, не в силах больше сдерживаться, злобно отбрасывал одеяло в сторону, сворачивал газету в трубку и приступал к методичному истреблению назойливых двукрылых. Убивал он их с неописуемым рвением, словно погрузившийся в транс во время ритуального танца индеец. Однако это не помогало - мухи всё равно откуда-то прилетали. И жужжали, жужжали, жужжали, жужжали. Больше мух Давид ненавидел только свою тесную тюремную камеру. Эти проклятые прутья решётки, напоминающие клетку в зоопарке, и вечно протекающий унитаз, который смердел похлеще застанутого врасплох скунса. Несмотря на то, что «Союз» имел статус самой большой межнациональной тюрьмы в мире, с ремонтами дела здесь обстояли туго. Впрочем как и с дезинфекцией насекомых.
Давид Гумерсиндо Мариус де Альварес был заключенным второго уровня. Крепким таким середнячком. По удачному стечению обстоятельств судья отправила его чалиться на нарах всего на семь лет. Можно сказать, что с наказанием ему подфартило, ведь на свободе в своё время Мариус наломал немало дров: он работал на главу узбекской мафии, Ахмеда Разигамова - правнука легендарного Ибрагима Разигамова. Занимался прямыми поставками наркотиков и оружия. Сначала обычным курьером, потом проводником, затем экспедитором. Босс приметил смелого и ответственного юношу – вскоре Давид стал его телохранителем. Дела пошли в гору; денюжка текла рекою. А потом кто-то с кем-то не договорился, всю банду копнули под самый корень, и Мариус угодил в эту дырень.
Криминал, он как и бизнес - ничего личного.
О причинах своего пребывания в «Союзе» Давид никому не рассказывал. По правде говоря, всем было глубоко наплевать.
Подземную тюрьму построили в 2040 году к востоку от Балканабада, что в Туркмении. В самом сердце горячих Каракум. Окружённый пустыней, изначально комплекс проектировался как военная база, предусмотренная для хранения боеприпасов и техники. В те годы между США и Россией начало назревать противостояние, прям как в годы Холодной войны. Когда Совет Безопасности ООН после чуть было не разразившейся Третьей мировой принял резолюцию о перемирии, базу закрыли. В скором времени члены верховной палаты выдвинули предложение по переоборудованию комплекса в тюрьму. Поступила толпа этих лощёных ублюдков как нельзя лучше – глубинные ангары для таких функций сгодились просто великолепно.