- Абсолютно.
Вбежав по ступенькам, Задира вошла в банк. Охранник смерил её подозрительным взглядом, но подходить не стал. «Хороший пёсик» - Задира отпустила рукоять пистолета. Заметив на ресепшене рыжеволосую девушку, Кимико направилась к ней.
- Здравствуйте, - вежливо поздоровалась работница. - Чем могу помочь? Вклады, снятие, обмен валю...
- Мне нужен Антон Бойченко.
- Начальник кредитного отдела?.. У вас назначена встреча?
- Он ждёт меня, - Кимико бегло взглянула на Casio. - Позовите его. И побыстрее, я очень тороплюсь.
* * *
Родион спал на скамье, сложив руки на животе. Одесская туча становилась всё больше, но монаху было не до неё - он дышал глубоко и ровно, а впалые щёки его морщились в умиротворённую улыбку. Под козырёк крыльца залетели два чёрных мотылька. Кружась вокруг друг друга, они стали опускаться всё ниже. И ниже. Ось света над кратером моргнула. Приземлившись на монаха, бабочки поползли к его голове. Взобрались на подбородок. Миновали рот. Уселись на веки. Крылышки их задёргались, словно мотыльки стряхивали пыльцу, но Родион и бровью не повёл.
Он видел сон, который казался ему реальнее самой жизни.
В церемониальной зале собрались почти все монахи лесного храма. Воскресная служба шла уже второй час - две с лишним сотни человек читали мантру «Дзогчена Квазара». Их горловое пение походило на рычание тибетских шаманов; оно звучало то громко, то тихо; иногда пел один монах, иногда звучали обертоны сразу нескольких, а иногда хорал читал весь зал, и от утробных резонансов огоньки свечей начинали дрожать. Родион сидел в позе лотоса в первом ряду. По бокам сидели Юля и отец Тхонми. Впереди стоял высокий аватар Квазара - свет в форме человека переливался звёздными спектрами.
- Мерцающий бог в свете белых цветов; аспекты Квазара хранят его сон, - низким обертоном пропел отец Тхонми.
- Возвысить творца, что стоит лицом к тьме, - подхватили монахи.
- Дай нам воплотить облик ясности твой; наш путь очищенья есть к вечности ключ, - продолжила Юля.
- Глас Гвонвы стирает, Квазар создаёт.
- Циклично рожденье вселенских сфирот; где свет, там есть тьма, а где тьма, там есть свет, - пропел Родион.
- Сотки нашей чакрой свою мандалу.
Внезапно Квазар потух. Испарился, оставив на месте себя кружащие в воздухе пылинки. Монахи все как один опустили головы и одели капюшоны. Всё, кроме Родиона: тот озирался по сторонам с видом потерявшегося мальчишки. «Что происходит? Куда пропал Квазар?.. И почему они перестали петь?.. Нужно дочитать мантру, нельзя нарушать обет». Родион потряс отца Тхонми за плечо - тот не отозвался. Он заглянул под капюшон Юли - глаза девушки были закрыты, а рот превратился в тонкую безгубую щель. За окном потемнело. Звенящую тишину сменили хлопки лопастей. Вскочив, Родион бросился на улицу; мысли его сбивались и путались. Сбегая по крыльцу, он наступил на край бордовой робы и едва не потерял равновесие. Поднял трепетный взгляд к небесам и издал вздох смятения: на месте солнца зияло затмение. Хлопающий гвалт нарастал. Меж верхушек сосен показались дроны и геликоптеры. Сначала единицы, затем десятки. Десятки сотен. Полчища стальных воронов летели на храм подобно огромному рою; зловещая армада заслонила собою даже затмение. Родион замахал руками:
- Нет! Убирайтесь!.. - по его скулам потекли горячие слёзы. - Нам не нужно ваше «Созвездие»!.. Оставьте нас! Прочь!
Из лесной чащи вышли три фигуры. Большеголовый старик с чёрными, как у пришельца, глазами. Широкоплечий мужчина в твидовом деловом костюме. Худощавый парень с волосами-сосульками. Все трое - азиаты. Родион схватился за шею: он хотел закричать, но воздух не шёл изо рта. Он знал этого старика, но не понимал, откуда. «Ютака Синигава. Тот самый представитель «Созвездия». Если он войдёт в храм, нам конец... Остановить. Я должен остановить их любой ценой». Родион устремился им наперерез:
- Вам туда нельзя! Прочь! Убирайтесь!
Но визитёры не обратили на него внимания. Троица его словно не замечала. Родион бросился на гостей, но они прошли сквозь него, как сквозь голограмму. Поднявшись по лестнице, они скрылись в тени под крышей пагоды. Лопасти дронов зажужжали ещё громче. Рухнув на колени, монах заплакал навзрыд. Он хотел закрыть лицо ладонями, но только сейчас заметил, что его руки стали прозрачными.
Его тело таяло подобно изгнанному привидению.
Очнувшись, Родион обнаружил себя под крышей крыльца. Он хотел привстать, но мышцы сковал сонный паралич. Монах бездвижно лежал на скамье, не в силах пошевелить ни пальцами, ни губами, только взгляд его метался по сторонам. «Как я здесь оказался?.. Помню, как мы с Кимико разговаривали у мини-маркета. Как взошли на гору и увидели разрушенную Одессу. И где Квазар? Я потерял сознание, да?.. Пророк дал слабину - Кимико отправилась к Бойченко одна». Монах пытался ухватиться за любое воспоминание, но после подъёма на перевал по его разуму точно ластиком прошлись. Под боком послышался еле слышный шёпот: