Вэйж махнул в центр атриума, и только сейчас Бойченко заметил там уходящую вглубь лестницу. Широченную, с сотнями ступеней, сливающихся издалека в ровную ребристую поверхность. На некоторых ступенях лежали люди - казалось, они загорали под ласкающими лучами купольного фонаря. И ведь это была только видимая её часть. Если эту лестницу и можно было с чем-то сравнить, то с громадной, опущенной под углом в таз, стиральной доской.
- Комнат там тысячи, – с важностью заверил Вэйж.
- Ты что, считал что ли? – съехидничал Ваня. – Больше. Наверное, миллионы.
- Да я же образно, глупая ты малышня.
- Сам ты малышня.
- Сейчас пойду в Минарет и забуду про тебя.
- Ой, ты только это и можешь.
Вэйж начал надвигаться на Ваню подобно ледоколу на льдину:
- Ну всё. Или ты извиняешься, или я...
- Так, а ну прекратили! - теперь Антон даже не старался выглядеть суровым; у него это вышло спонтанно, само по себе. Он рывком повернулся к Ване. - Ты сейчас расскажешь мне, что за комнаты. А ты, Вэйж, не влезай, пока я не разрешу, идёт?
Лицо веснушчатого озарила ухмылка; Ваня бросил на азиата важный взгляд и прищурился, всем своим видом показывая, кто здесь свой. Вэйж насупился, но в его глазах не было заметно ни тени зависти, ни холода обиды, разве что блеск игривого задора.
- Комнат тут и правда много, - затарахтел Макеев; его писклявый голосок напоминал пиликанье синицы. - Атриум - это так, верхушка кулича. Спуститесь по лестнице - окажетесь в жилых секторах. Там есть и площади, и улицы, и перекрёстки. То, что здесь, сверху – это так, лишь перевалочный пункт Дронариума. Кто-то приходит сюда почувствовать себя под солнцем, кто-то – поискать среди прибывших родственников и друзей. Внизу есть районы для старичков, есть районы отдельно для взрослых. Больше всего их, конечно, для детей. Для них отведена целая зона. Детский Митреум. Мы с Вэйжем как раз оттуда. Все дети там живут: и те, что прибыли сюда детьми, и те, кто ими стали. Если будет настроение, то заходите в гости.
- Скорее уж «заползайте», - Вэйж рассмеялся. - У нас там потолки низковатые. Зато уют внеземной, и-хи-хи... - он захихикал над своей же шуткой.
- Маленькие комнатки, коридорчики и практически никаких взрослых, - подтвердил Макеев. - Жалко, что лишь внешне: терпеть не могу, когда меня отчитывают старикашки, которые выглядят младше меня.
Вэйж повернулся к Ване и хлопнул в ладоши:
- Вот так совпадение. Когда ты учишь меня жизни, я чувствую то же самое.
Антон уже собирался снова сделать коренастому замечание, когда за спиной послышался обиженный девичий голосок:
- Ах вот вы где!.. Вы почему меня не подождали?
Все трое обернулись: к ним семенила крохотная девочка с белокурыми кудрями и большим розовым бантом. Антон вспомнил Мальвину из фильма «Буратино». Даже голос один к одному, не говоря уже о внешности. Девочка едва ли не подлетела к скамейке. Сев на самый её краешек, она поправила снежную тунику, затем подтянула бантик, и только потом ткнула пальчиком в веснушчатое лицо Вани:
- Вот ладно Вэйж, он всегда вредный, но ты... Вы почему меня не подождали, а? Мы же собирались встретить прибывшего вместе.
Мальчишки стыдливо опустили головы. «Эта прелестная леди держит пацанов в ежовых рукавицах» - посчитал Антон, разглядывая кроху. Бархатное личико той порозовело, пухленькие губки надулись; казалось, она вот-вот заплачет навзрыд.
- Вы хотите, чтобы я перестала с вами дружить?.. Хотите, чтобы я сходила в Минарет и забыла вас, да?.. Хотите?
Бойченко почуял озоновый запах надвигающейся на его новых друзей истерики. Мужская солидарность дала о себе знать - он решил вмешаться и не допустить разлада.
- Привет, солнышко, - ласково обратился Антон к девочке.
Та уставилась на Бойченко с удивлением, близким к ужасу. Вскочив со скамейки, она встала между мальчишками и прошептала Ване на ухо: