Иван немного замялся, но голод брал свое.
– Тогда, знаете… э-э… я хотел бы что-нибудь перекусить. Ну, в смысле, поесть.
– Ох, тысячу, тысячу извинений примите от недостойного слуги вашего! И как я мог об этом не вспомнить! Позор!.. Позор!..
Он все еще продолжал сокрушаться, даже когда они уже вошли в двери небольшого, полностью стеклянного здания. Они оказались в маленькой комнате, сплошь увитой красивыми цветами и зеленью. Из мебели здесь был только один стол. Даже, скорее, не стол, а что-то объединяющее и стол, и стулья одновременно: все это, причудливо слитое в единое целое, внушительной громадиной разных приступочек и поверхностей – больших и малых – застыло в самом центре помещения. И все – больше ничего и никого. Но не сделали они и нескольких шагов, как откуда-то появился маленький человечек в белом. Он поклонился им, необычайно обрадованный, и пригласил, судя по жестам, к столу.
Не успел Иван толком устроиться за этой причудой, как на ее темной поверхности мгновенно появилось множество блюд, да не как попало, в спешке брошенных на стол, а сервированных искусно и аккуратно. "Когда же это они успели?.. Мы ведь только вошли!.. – думал Иван, а над столом, между тем, плыли запахи, от которых захватывало дух. – Как же это… как приловчиться… как… Ах!.. Как же это зацепить вилкой, ведь у нее только два зуба? А-а, вот получилось… М-м-м!.. Как вкусно!.. Ну, чисто рай!.."
Обед проходил в полном молчании, видимо, здесь не принято было болтать за едой, а то бы разговорчивый Серебристый непременно что-нибудь рассказал бы ему. Между тем, Иван, справившись с самовольничавшей поначалу вилкой, уписывал яства за обе щеки. Уже, казалось, нет места ни для чего внутри его истосковавшегося по пище желудка, но этот маленький человечек вдруг приволок блюдо с нежно-розовой воздушной массой, которая отвечала на каждое его движение трепетным колыханием. Иван, конечно, не удержался и погрузил в ее податливую внутренность продолговатую ложку, любезно пододвинутую ему человечком. Вкус яства был просто неземной!
– Я осмелюсь надеяться, что все вам понравилось, – сказал Серебристый, когда они опять оказались на улице.
Иван только нечленораздельно промычал что-то в знак согласия, ему вдруг очень захотелось поспать, желание было таким сильным, что он с большим усилием расклеивал закрывающиеся веки.
Серебристый неторопливо вел Ивана по улице, монотонно рассказывая ему о здешнем укладе жизни, но тот почти не вслушивался в его слова – так сильно ему хотелось спать. Он не успел прийти в себя окончательно после вкусного и очень обильного обеда, как он, на этот раз вместе с Серебристым, вновь оказался в том доме, где был сразу. Мысли о своем непонятном перемещении, заторможенные на время усиленным пищеварением, снова беспокойно закопошились в его голове.
"Нет, гад, не отвертишься, – зло думал он о Серебристом, – заманил меня черте куда, охмурил разными шмотками, заморскими деликатесами и думал – все, купил Ивана?.. Нет, ничего у тебя не выйдет – я не продаюсь!"
– А теперь, когда вы немного освоились, я смиренно прошу вашего прощения, – Серебристый выглядел слегка сконфуженным. – Даже при нашем уровне развития случаются порой технические помехи. Волей случая вы оказались в поле действия моего прибора, и вам пришлось присоединиться к моему путешествию. Я умоляю вас не гневаться и соблаговолить меня простить.
Иван понял, что зря так легкомысленно отнесся к визиту Серебристого и обозвал помешанным: надо было тогда, дома, бежать, куда глаза глядят, – не стоял бы теперь дурак дураком, заброшенный к черту на рога. Ивану до слез захотелось домой, в свою маленькую квартирку, к сердитой на него жене.
– Я вижу волнение на вашем лице, – отвечая на мысли Ивана, снова заговорил Серебристый. – Я обязательно верну вас назад. А пока прошу вас побыть моим гостем.
– Где я? – с тоской молвил он.
Серебристый на мгновение задумался, рассматривая что-то сквозь стекло окна.
– Я постараюсь вам объяснить. Дело в том, что в многообразной вселенской жизни существует бесконечное множество, говоря проще… э-э… параллельных миров. Их развитие и существование определяется многими факторами… они могут существовать обособленно…
Серебристый говорил долго, распевно растягивая фразы. Он почти не обращал внимания на Ивана, а под конец перешел на какой-то каркающий язык.
– Как я рассеян! – воскликнул он, увидев иванов удивленный взгляд. – Я заставил вас скучать, извините. Итак, вы немного поживете здесь. Вашему желанию будет подчинено все – этот дом, сад, библиотека, составленная из десятков тысяч видеомонографий, обслуживающий персонал и все развлечения города. Развитие нашей цивилизации ориентируется в первую очередь на комфорт отдельного представителя расы, на развитие его личности. Я думаю, вам понравится здесь.