— А я все голову ломаю, почему наша крутая мама — парень! — вздохнул Вито, стирая пот со лба.
— Да, а крутой папа почти на десять лет ее младше! Ведь это не правильно. Ламбо самый старший из хранителей Тсунаеши-сана, да и старше его самого, — поддержал брата Вико.
Подростки посмотрели на пятилетнего Ламбо и пятнадцатилетнего Рехея, после чего подозрительно покосились на остальных, заметив, что возраст присутствующих сильно скачет от пятилетнего Реборна до двадцатипятилетнего Мукуро, в то время как в их мире первое поколение Эредит и их знакомые обладают примерно одинаковым возрастом, плюс-минус год или два.
— Параллельная вселенная, значит? У нас ведь не будут проблем с перемещением, оля? — Рампо смотрел на «своего отца» с сомнением. У того еще не появился шрам на подбородке, но это понятно, он еще молод — не успел получить рану, а так никаких особых отличий не видно. Но они же должны быть, так ведь? Даже интересно, чем отличаются здешние Такеши и Скуало от его родителей.
— Ты, с повязкой на глазу, как тебя зовут? — Такеши, словно прочитав мысли Суперби-младшего, задал вопрос, удивив всех наследников семьи Эредит.
— Р… Рампо Суперби, оля, — немного смущенно скривил губы в улыбке парень. Из-за красной повязки на пол лица, из-под которой еле заметно выглядывали шрамы, и длинных черных волос было трудно определить его черты лица, но теперь все могли понять, что парень действительно был сыном варийского капитана и кого-то со смуглой кожей и темными волосами…
— Отец не стал препятствовать тому, чтобы у меня была фамилия папы. Фамилия «Ямамото» в Италии… звучит странно, не так ли, оля? — Рампо прекрасно знал о гармоничных отношениях своих родителей и понимал, почему Такеши не стал цепляться за свою фамилию в их браке, взяв фамилию мужа. В отличие от, например, ситуации с упрямым Мукуро и Бьякураном с положением босса, где двойная фамилия — единственный выход и компромисс.
— Тааак, а вот это уже странно, — заявил Дино, у которого были разрушены все взгляды на жизнь. Это уже второй ребенок, у которого родители оба мужчины. Неужели, этого никто не видит? К тому же, Скуало и Такеши? Нет, этого не может быть. Скуало скорее удавится, чем такое…
— Хм, эти дети из будущего или параллельной вселенной? — задумался Реборн, вспомнив случай с базукой Десятилетия, когда появился двадцатипятилетний Тсунаеши, когда каждое его слово было пропитано двойным смыслом, а в глазах искрили смешинки. Все эти намеки…
— Они точно из параллельной вселенной? — с сомнением произнес Тсунаеши, прислушиваясь к своей гипер-интуиции. — Какое странное ощущение.
— Отрицания и сомнения не изменят того факта, что мы существуем, — Бернхард посмотрел на Хаято, и тот замер, заметив ясные зеленые глаза.
Близнецы заявили, что их родителями являются Ламбо и Рехей (как абсурдно это звучит даже в мыслях!), значит, методом исключения получается, что этот брюнет его сын. Высокий, манерный и, скорее всего, очень умный. Кто его мать? Или отец? Гокудера не хотел вытаскивать из глубин своей души сомнения насчет гетерной стороны своей ориентации. — К слову, меня зовут Бернхард фон Вихтенштайн.
— Но я не знаю никого с такой фамилией, — задумчиво пробубнил себе под нос Хаято с ноткой обиды. Ури почему-то испуганно закопошилась в коробочке при упоминания этой фамилии, возможно и другие животные почувствовали что-то неуловимое от урагана Эредит.
— Хорошо-хорошо, а остальных, как зовут, раз на то пошло? — поинтересовалась Блюбел, выглядывая из-за спины Бьякурана.
— Вико и Вито Бовино, — охотно хором поздоровались близнецы.
— Хибари Сёин, — пожал плечами хранитель облака, словив хмурый взгляд «своего папы», после чего гаденько улыбнулся и продолжил. — Мой папа очень выдающаяся личность, поэтому ему потребовался в мужья еще более выдающееся человек. Кто это, думайте сами, клопы.
— Я, кажется, понял… хотя нет, не понял, — пискнул Шоичи, но посчитал свою теорию слишком невероятной, чтобы она могла существовать. Красные раскосые глаза и раздвоенные брови еще ни о чем не говорят!
— Камикорос, — прошипел Хибари, достав тонфа, но не решился сдвинуться с места, обдумывая что-то свое.
— Ребят, нам уже пора, — подобрался Теодор, отрывая своих хранителей от изучения маленьких «родителей».
— Что, уже так скоро? Ру-фу, я даже не поговорил с ними толком! — фыркнул Мэрино, недовольно нахмурившись. — Я хочу знать, что за штука в глазу моего папы.
— Да, мы только и сделали, что представились, — недовольно произнес Сёин, желая поиздеваться рассказать присутствующим еще много чего интересного и шокирующего. Кто бы знал, как их лица прекрасны в такой момент. — Возможно, наши родители когда-то были такими же.
— Нет, даже не думайте, — покачал головой Теодор, прекрасно зная, что у его хранителей в голове, и как сильно иногда это отличается от того, что они говорят.
Босса поддержал всегда рассудительный Бернхард, знающих из папиных журналов «немного о сверхъестественном» правила перемещения во времени.
— Ну, мне все равно, оля, главное, чтобы все закончилось без лишних проблем, — фыркнул Рампо. Его раздражение явно перевешивает любопытство.
— Подождите, а кто м-мой?.. моя? Ну… — Тсунаеши вопросительно посмотрел на мальчика, так похожего и не похожего на себя.
Теодор ничего не сказал, но перед тем, как исчезнуть в зеленом дыму, привычным жестом подцепил знакомо завитую в спираль прядь, чтобы накрутить на палец.
Тсунаеши с широко открытыми глазами смотрел на то место, где секунду назад стояло семь подростков, после чего медленно перевел взгляд на Реборна и сбледнул на несколько тонов, став белее бумаги. Что за…
— Моя жизнь никогда больше не будет прежней, — вздохнул Спаннер, оглядывая народ.
— Ку-фу-фу, — мрачно рассмеялся Мукуро. — Тебе ясным языком сказали, что они прибыли из параллельной вселенной! Между нами нет ничего общего.
— Я бы так не сказал, — неуверенно прошептал Бьякуран, потому что ни в одной параллельной вселенной он не видел ничего подобного. Единственное место, куда обладатель кольца Марэ не может заглянуть, это будущее своего мира, а это значит, что… нет, он же не гей, ему нравится кое-кто другой, точнее: ДРУГАЯ.
На площади воцарилась неловкая тишина. Каждый думал о своем.
— К черту! Я уничтожу будущее окончательно, завоевав мир и собрав Три-ни-Сетте. Юни, вернись ко мне!
***
Когда второе поколение Эредит вернулось обратно в летний особняк, был уже вечер, Реборн и Тсунаеши сидели на диване, ожидая их прибытия.
— Как путешествие? — янтарные глаза Тсунаеши препарировали.
— Простите нас, Тсунаеши-сан!!! — взмолились близнецы. — Мы больше так не будем.
— Пап, можешь рассказать о вашем прошлом поподробней? Я не имею ввиду время создания семьи Эредит, а прошлое, когда вы еще были подростками. То, что мы видели…
— Правда, — не колеблясь ни на секунду, ответил Тсунаеши. — Думаю, нужно дождаться ваших родителей, и потом начать рассказ. А пока в наказание вы должны отдраить поместье до блеска.
— Не слишком ли? — спросил Реборн, усмехнувшись в шею своего мужа.
— В самый раз, — фыркнул Тсунаеши, мягко оттолкнув его, чтобы позвонить хранителям и особенно Верде. Сколько раз его просили закрывать лабораторию в подвале на все имеющиеся замки, не оставляя двери открытыми, но нет. Ах да, еще надо устроить лекцию о том, как плохо проводить исследования свойств «базуки Десятилетия» и оставлять их без присмотра.