— Аня, — сердито говорил он. — Ты понимаешь, что портал в любой момент может закрыться? Что ты тянешь? Тут все улажено, там документы готовы, и квартира присмотрена. Ну решайся же.
— Семнадцатое сентября, — сказала она.
— Что семнадцатое сентября? Почему именно эта дата?
— Шестнадцатого — день рождения Лизы. Поздравлю и уйду.
Сергей Николаевич тяжело вздохнул.
— Это еще две недели. А портал закрывается все быстрее, ты чувствуешь это?
Анна Максимовна упрямо наклонила голову и промолчала. Да, она чувствовала. Портал сужался, словно прорубь, которая в морозный день на глазах затягивается тонким льдом. Если раньше зона перехода была весь тротуар и половина проезжей части, то сейчас остался небольшой участок вдоль бордюра. «Паутина» уже не просто ощущалась на лице, а оказывала некоторое сопротивление, словно целлофановая пленка, которая в конце концов рвалась, но ведь может получиться так, что в один прекрасный момент она не поддастся. Пройти портал с первого раза практически не удавалось, у Анны Максимовны получалось с третьей-четвертой попытки, а Сергею Николаевичу приходилось бродить туда-сюда по улице еще больше.
— Ну так что, Аня?
— Семнадцатого, — повторила она.
Сергей Николаевич обреченно махнул рукой и ничего не сказал.
Долгожданный разговор с дочерью прошел хорошо, Лиза выглядела довольной, счастливой и была чуть пьяна — вечеринка по поводу ее дня рождения была в самом разгаре — поэтому она и не заметила, как напряжена была Анна Максимовна, как внимательно она глядела, пытаясь запечатлеть в памяти дочкины черты.
— Приложи ладонь к экрану, — попросила Анна Максимовна.
Лиза рассмеялась, но просьбу выполнила. Мать прижала к экрану свою руку.
— Что-то новенькое, — улыбнулась Лиза.
— Ну я не могу тебя обнять, пусть хоть так иллюзия будет, — сказала Анна Максимовна, и, не придумав ничего лучшего, произнесла, — я люблю тебя доченька.
— Я тоже люблю тебя, мамуля, — сказала Лиза.
За спиной дочери открылась дверь, и кто-то крикнул что-то по-немецки. Лиза ответила, и дверь закрыли.
— Меня зовут, мам, — извиняющеся сказала она. — Гости ждут торт со свечками.
— Еще раз с днем рождения, дочка, — сказала Анна Максимовна. — И будь счастлива.
Лиза послала матери воздушный поцелуй и отключила скайп.
Переход был намечен на полшестого утра, за полчаса до восхода, когда уже достаточно светло, но людей на улицах практически нет. В четыре часа Анна Максимовна вышла из квартиры, закрыла дверь, прижалась к ней лбом и застыла на несколько секунд. Потом она легонько шлепнула по двери ладонью, сказала: «Прощай, милый дом» и стала спускаться по лестнице. Через пару минут Анна Максимовна быстрым шагом шла в сторону Весенней. За спиной у нее висел рюкзак с ноутбуком, деньгами от продажи квартиры и кое-какими вещами. Она не стала вызывать такси, ей хотелось пройти последний раз по родному предрассветному городу. Время позволяло, и она сделала небольшой крюк и зашла в парк, где часто гуляла с маленькой Лизой. Анна Максимовна медленно брела по центральной аллее, вспоминая давние прогулки с дочкой, и вдруг осознала, что ее решимость начинает таять под действием картин прошлого. Она упрямо тряхнула головой и торопливо покинула парк.
В полшестого она была на месте. Перед ней лежала тихая и пустынная улица. Анна Максимовна вздохнула, взялась за лямки рюкзака и шагнула вперед, тихо шепча пушкинские строки. Когда даже с пятой попытки она не смогла пройти портал, ее охватила тревога.
— Успокойся, — сказала она сама себе. — Паника плохой помощник. Надо сосредоточиться.
Вдруг рядом с ней возник Сергей Николаевич. От неожиданности Анна Максимовна вскрикнула.
— Ты здесь, — с облегчением выдохнул он. — А я жду-жду, а тебя все нет, решил пойти проверить, может ты передумала.
— Нет, — ответила она. — Я не передумала, я не могу пройти. Вот уже раз пять пробовала, и все никак.
— А я с первой попытки проскочил, — похвастался Сергей Николаевич. — Давно такого не было.
— И как тебе это удалось?
— Знаешь, — задумчиво ответил он, — я представил тебя, стоящей тут, явственно так представил, и пошел к тебе, словно не в другой мир, а ну просто как обычно, по улице. Я даже Кодекс не начал повторять.
— Ясно. Тогда мне тоже надо что-то представить. Но что?
— Представь Несносного, — усмехнулся Сергей Николаевич. — Он со мной потащился, сидит сейчас на привязи у заборчика, переживает.