– Твои слова очень меня обижают, Эля.
– Извини. Но мне ведь давным-давно не пять лет. За мной не нужен неусыпный контроль и пригляд. Я вовсе не беспомощна.
– Ты что, стесняешься меня?
– Это-то здесь при чем? Я просто не люблю, когда врываются в мою комнату или ванную, когда я там. Скажу по секрету, вообще мало кто любит.
– Не знаю, Тина не жалуется.
– А ты у нее спрашивала?
На это мама лишь махнула рукой и вышла. Я слышала, как она пробурчала:
– Не дай бог у тебя будут дочери! - кто о чем.
Не думаю, что один разговор что-то изменит, но начало положено. Иначе родители просто задушат меня своей опекой. Вот уж, воистину, неважно сколько нам лет, но приезжая к родителям мы словно опять становимся маленькими детьми.
С такими мыслями я побрела в ванную. Приняла душ, умылась, оделась и пошла на кухню. Часы показывали без двадцати одиннадцать. Да, раненько…
Глава 7.
За столом меня ждали Тина и Ами. Они о чем-то оживленно переговаривались. Но, как только я вошла, Ами тотчас отвлеклась от беседы и сказала:
– Доброе утро, Лео.
– Доброе утро всем. Тин, а где наши родители?
– Папа на работе, а мама сказала, что мы в состоянии сами позавтракать, и пошла к подруге. О тебе рассказывать.
– Ну понеслось! - усмехнулась я, разливая чай по чашкам. - Надеюсь, о моем возвращении в газетах еще не написали?
– Очень может быть, - рассмеялась сестра. - Какие у тебя на сегодня планы?
– Да, честно говоря, не знаю еще. Хотя, нет, одна задумка у меня есть!
– Это какая?
– Надо в комнате разобраться, повыкидывать кое-что из ненужного.
– Тебе помочь? - осторожно спросила Ами.
– Да, помочь? - эхом повторила Тина.
– Давайте сначала позавтракаем, - предложила я, залезая в холодильник.
Даже у родителей я не стала оригинальничать и выбрала йогурт - больше в меня по утрам ничего не лезет. Нет, бывают редкие исключения, но не сегодня. Девочки же налегали на бутерброды и яичницу.
Потом мы вернулись в мою комнату. С минуту поразмыслив, с чего бы начать, я решила, что лучше всего со шкафа. Открыв его, я заявила (предварительно, конечно, запинав подальше сумку с подарками):
– Объявляется аттракцион невиданной щедрости: забирай кому что нравится!
– Ты это серьезно? - недоверчиво спросила Тина. - Ты же всегда запрещала мне подходить к твоим вещам!
– Ну, ты же тогда совсем пацанкой была. А теперь, думаю, многое из этого будет тебе в пору.
– И ты мне все это отдашь? - продолжала спрашивать сестра преисполненным подозрения голосом.
– Ну, кое-что, возможно, оставлю, а остальное забирай.
– Даже вот это? - Тина вытащила из шкафа длинное черное платье. Может, выпускное - я не уверена.
– Вот это в первую очередь, - подтвердила я. Ненавижу платья! Ходишь, будто на тебя чулок натянули!
В дебрях гардероба нашлось даже пяток юбок разной длины, и еще два платья. Вертя их в руках, я спрашивала себя: "Неужели я все это носила?" И ведь носила - фотографии есть. Да-а-а, как порой меняются люди!
В конце нашей уборки Тина утащила к себе целый ворох когда-то моих вещей. Когда она ушла, Ами тихо спросила:
– Лео, а можно мне взять вот этот свитер? - свитер как свитер. Светло-голубой, без изысков. Я его хорошо помню, так как когда-то давно сама связала (да, как не прискорбно осознавать, был такой период в моей буйной жизни).
– Конечно можно. Только у тебя ведь полно куда более модной одежды.
– Просто на нем твой запах, и ты словно будешь рядом.
Я, честно говоря, растерялась после таких слов. У меня на полном автомате вырвалось:
– Хорошо, как хочешь.
Порой такая сильная привязанность Ами меня пугает. Причем я не за себя боюсь, за нее. Тем, кто так сильно и так быстро привязывается, очень легко причинить боль, потому что они отдают этой привязанности всех себя.
Все это пронеслось у меня в голове прежде, чем я услышала робкое: "Спасибо!".
Вернулась Тина - довольная как слон, и мы продолжили разборку-уборку. Я даже фотографии на столике потеснила: мои школьные, университетские фотки. Часть из них надо будет забрать с собой. Разбирая все это, я даже наткнулась на снимок, где я с четырьмя подругами. Мы сидим в кафе, улыбаемся. Мои волосы заплетены в косу, я в юбке и блузке - так как было тепло. Я хорошо помню тот день. Тогда я объявила подругам, что выхожу замуж.
Интересно, где они сейчас, мои подруги? Хотя теперь я могу сказать, что скорее просто приятельницы. Надо будет их навестить, наверное. Протянув фотку Тине, я спросила:
– Ты не знаешь, они все еще живут здесь?
– Хм… - она наморщила лоб. - Магда уехала куда-то, Ирена замужем, Лика разведена, а Мария… тоже замужем, кажется.
– У-у, как все запущено, - протянула я. То-то мне мама пеняла при каждом удобном и неудобном случае, что все мои подруги уже давно за ум взялись и все такое…
Не понимаю я этого маниакального стремления выдать нас замуж! Словно если ты не замужем - ты инвалид какой-то! И неважно, что ты при этом весьма успешна. Ох уж эти мне классические устои! При таких заявлениях феминистка во мне тотчас рвется в бой, на баррикады, рвать последний лифчик на груди.
– Будешь с ними встречаться? - между тем спросила Тина.
– Хм… даже не знаю… - хочу ли я этого, закончила я про себя.
А дело плавно двигалось к обеду, поэтому я предложила:
– Не сходить ли мне в магазин за чем-нибудь вкусненьким?
– Ой, а купи эклеров! - глаза Тины загорелись от предвкушения.
– Хорошо, сладкоежка! - рассмеялась я. - Кондитерская на старом месте?
– Куда ж она денется, - довольно усмехнулась Тина, и спросила у Ами, - А ты любишь эклеры?
– Наверное, - ответила девушка.
Я-то из достоверных источников знаю, что она любит мороженое. Кшати ей его запрещал, так как оно может плохо сказаться на горле, а для певицы это главный инструмент. Правд я не знаю ни одного человека, который простудился бы, объевшись мороженым. Просто я его сама люблю, а вот ко всяким пирожным-тортам-шоколаду равнодушна. Мне сладкое пофиг, я больше мясо уважаю.
– Так, братцы-кролики, - сказала я Тине и Ами, - вы сидите дома, а я пойду в магазин. Скоро приду.
Машину гонять не было смысла, так как кондитерская и супермаркет находились всего в паре домов от нас - десять минут неспешным шагом. Правда на улице мороз, ну так фиг с ним.
С такими мыслями я и вышла на улицу. Снег давно прекратился, и погода стояла ясная. Просто чудесно! Я шла что-то даже напевая себе под нос. А вот и магазин. Похоже, и тут действовали законы большого города: в этот час в магазине царили домохозяйки, многие из которых были с детьми. Мда… не дай Бог стать такой! Лучше сразу застрелиться.
Бродя с тележкой между полок, я не раз ловила на себе любопытные взгляды. Городок у нас маленький, и почти все друг друга в лицо знают. Поэтому подобному поведению горожан было всего два объяснения: или вести о моем возвращении распространяются уж очень быстро, или меня не узнали, и пытаются догадаться, кто я такая. Меня это ужасно позабавило!
Я как раз выискивала что-нибудь вкусненькое на полке с печеньем, когда услышала за своей спиной:
– Молодой человек, а вы у нас недавно? - мне понадобилось не меньше минуты, чтобы осознать, что обращаются ко мне.
Я нехотя обернулась и увидела эдакое юное создание лет девятнадцати, наверное. Может и младше. Небось, пришла сюда за колой и чипсами. Все еще сомневаясь, что все-таки обратились ко мне, я переспросила:
– Это вы мне?
– Да, вам, - подтвердила девушка. Две молоденькие женщины замерли со своими тележками невдалеке, выжидая, чем же закончится наш разговор.
– Вообще-то я приехала к своим родителям вчера, - я особо подчеркнула женское окончание, так что девушка сразу сникла. - Но я не понимаю, как вас это касается, юная леди, - девушка выпала в осадок. Путь был свободен. Молодые женщины, хихикнув, разъехались. А я пошла к кассе. Мне еще в кондитерскую нужно заглянуть.