Все кричали друг другу, что сейчас самое время мчаться на место происшествия, но, будучи парализован страхом, никто не отважился на это.
Утром увиденное было растолковано. Физики говорили об электронно управляемых существах, точнее — о существах, обладающих неизвестными нам силами. Было предложено повторить эксперимент, но уже во фруктовом магазине.
Однако во фруктовом центре было все иначе. Сначала слышались (до того, как можно было распознать что-либо визуально) вандальские шумы, визг, звуки, которые можно было расценить как зов, а позднее как звучание одного из неизвестных на Земле языков. Затем все увидели странной формы руку, проникшую в ларь с земляными орехами, потом изображение зашаталось, стало темно, камера упала, слышны были только чавканье, глодание и отплевывание. Всякий раз, когда экран вдруг все-таки освещался, для передаваемых изображений не находилось ни одного сколько-нибудь удовлетворительного объяснения.
Так было принято решение: еще раз съездить к этому Шерлоку.
Шерлок в это время был занят тем, что пытался читать сразу пять уголовных романов; казалось, он гордился этим и милостиво слушал сообщение посланников из Гармонополиса, однако оживился, когда услыхал о трех убийствах, тут он без проволочек изъявил согласие взять на себя раскрытие дела.
Он появился с трубкой, шалью, в странных брюках, вздувавшихся горбом ниже колен; он объявил, что собирается расследовать происшедшее по классическим правилам, высокомерно держался с горожанами, рассматривая их с самого начала как идиотов. Камеры он считал излишними, имеющиеся снимки подделанными; в магазине оптики он купил лупу, а горожан отослал в постели.
Жители надеялись, что Шерлок по ночам примется в одиночку шнырять тут и там, чтобы наблюдать за странными явлениями, но вместо этого они нашли его у окна гостиничного номера читающим уголовные романы. Он обстоятельно вразумлял их, что ему не нужно делать никакую рекогносцировку, подобные случаи выясняются лучше всего при помощи логической системы мышления, если такую можно употребить. На вопрос, что он пока выяснил, он отвечал, что преступления начались с мясного киоска в магазине на Одеонплац. Отсюда можно исходить.
Правда, об этом знали и сами горожане.
Шерлок упрекнул их, что они не сделали из этого знания соответствующих выводов. Это отправная точка. Каждое уголовное дело должно иметь отправную точку.
Общественность определила этого человека как шарлатана. Он выдавал само собой разумеющееся знание за особенное.
Но Шерлока это не волновало. Я расследую классически, повторял он, поэтому упреки невежд меня не трогают.
Утром он предпринял прогулку вокруг Одеонплац; при этом от видевших его горожан не ускользнуло, что он неоднократно наклонялся, однако на вопрос, нашел ли он что-нибудь, он не ответил, что было воспринято как неслыханный вызов.
В полдень он заявил: если незнакомец не проник в торговый центр ни через дверь, ни через окно, он должен был попасть внутрь другим каким-то образом. Он осмотрел магазин, кивал в ответ на объяснения магазинного программиста и снова направился в свой номер в гостинице, чтобы читать уголовные романы. Во второй половине дня он изъявил желание полистать газеты за последнее полугодие, так как он оговорился, что страстный читатель газет.
Вечером он обозначил шесть мест в городе, где должны быть установлены телекамеры. Он утверждал, что этой ночью он даст горожанам полную ясности картину о зловещих событиях. Камеры находились не перед и не внутри подвергаемых разбою магазинов, а перед городскими скульптурами. Шерлок приказал также жителям не покидать своих жилищ.
Затем он уселся перед экраном и принялся читать газеты полугодовой давности. Эти скульптуры — гордость города. Они без сомнения прославят его. Что их отличает — взять хотя бы группу львов на Одеонплац, — так это абсолютное сходство с природой. Ни один другой памятник в мире не способен соревноваться с этими. Ничто не упустил художник. На Одеонплац он тщательно воспроизвел каждый волосок в львиной гриве. Всем кажется, что перед ними настоящие львы.
А теперь, сказал господин Шерлок, наблюдайте вместе со мной, какие превращения произойдут со скульптурами.
Так разглядывали жители города на шести экранах знакомые им скульптуры, но шли часы, а ничего не происходило. Все расхваленные за поразительное сходство изваяния стояли как ни в чем не бывало. Только в полночь они вдруг начали освобождаться, пробуждаться от недвижности и покидать постаменты.