Обсуждаем детали. Юрист необходимые документы уже заготовил. И вот сижу у какого-то клерка в суде и пишу заявление о том, как несправедливо и жестоко со мной обращается родное агентство.
— Будете инициировать процесс или пойдёте на мировое соглашение? — спрашивает клерк, изучая моё заявление. Я там не упоминаю про документы, которые меня полностью обеляют.
— Сразу соглашусь на мировую, если агентство отменит штраф, — это я отвечаю.
— Назначьте нам время в ближайшие дни для подробного изучения всех обстоятельств, — юрист тоже гнёт нашу общую линию. Нам нужны хотя бы сутки, чтобы новость прогремела.
Клерк даёт двое суток. 28 сентября мы приходим сюда и проводим переговоры в присутствии судебных чиновников.
Рутина, в общем. По приезде в агенство снова окунаюсь в творческие метания, а ЮСон принимается разгонять в сети плохие слухи о своём агентстве. Прощаюсь с ним, продолжая держать так понравившуюся мне роль стервозной и требовательной звезды.
— Господин директор, распорядитесь возобновить прежний порядок нашего питания. Я на диете, девочки тоже не против, а готовить так удобнее всего моей маме.
ЮСон кривится.
— А ты как-нибудь не могла бы…
— Нет, — обрубаю я сходу, — Иначе я на завтрак, обед и ужин буду ездить домой. За день на дорогу уйдёт больше трёх часов. Считаете, что моё время стоит так дёшево, что можно им разбрасываться во все стороны?
— Хорошо, — бурчит недовольно директор, — Что ещё?
Я стою и молча смотрю. Жду.
— С сегодняшнего дня пусть твоя мама привозит еду для всей группы. Я распоряжусь.
Стою. Молчу.
— …Госпожа Агдан, — выдавливает из себя ЮСон.
«Хороший мальчик», — усмехаюсь про себя. Вот теперь действительно всё. Можно идти работать. Кто у нас там первый? Сначала СонЁн, погляжу, насколько хорошо выучила песню. За произношение можно не переживать. С японским языком у девчонок всё в порядке.
Дальше ИнЧжон с её «Lemon». Потом всех на танцы. Пока больше для тренировки. Рисунок танца не проработан. Я до сих пор в поиске. Мне нравятся две вещи, «Destination» и «All My People» от румынки Александры Стан. Но они слишком западные, энергетика в них совсем не азиатская. Может не выстрелить. Показать их в Японии можно, но в расчёте на признание в Америке и Европе.
Сидим за ужином. Уже от моей мамули, так что можно не ковыряться и не сортировать кусочки. Строго смотрю на ХёМин, которая вытаскивает из холодильника кимчхи.
— Верни на место! Нечего тут безобразия нарушать!
Кимчхи, как и многое другое в корейской кухне, очень острое блюдо. А все эти перчёности, солёности, кислые соусы — мощный усилитель вкуса и возбудитель аппетита. Айдолы и так вечно голодные, а тут ещё аппетит нагонять? Вот всё это и объясняю.
БоРам тут же корчит умильную мордочку.
— ЮнМи, ты такая умная. Откуда ты всё знаешь?
— Откуда, откуда… от афганского верблюда, — бурчу я, — Ты сама разве не чувствуешь, как острое аппетит возбуждает?
Потом я над ними сжалился. Достаю из маминых запасов сухой кисель. В Корее его не знают, но можно изготовить самому. Крахмал можно найти, а если нет, то картофель. А уж из него крахмал вылущить пара пустяков. Потом добавить чуть сахару, лимонной эссенции, какой-нибудь фруктовой выжимки и всё готово. Это я успел с момента своего появления обогатить нашу семейную рецептуру.
Девчонки смотрят с огромным интересом, как я смачиваю розовый порошок в кастрюльке. Потом заливаю кипятком, размешиваю и разливаю.
— Не торопитесь. Очень горячий, — предупреждаю я. И даже останавливаю рукой торопливую обжору БоРам.
— Обожжёшься, дурында! Подуй, помешай, снова подуй. И пробуй маленькими глотками, а то сваришь себя изнутри.
Пью кисель и раздумываю. Что-то я забыл сделать. Не так чтобы критически важное, но и не совсем мелочь.
— А ничего так, — делится впечатлениями ХёМин, — успокаивает и есть потом не хочется. Как ты говоришь, называется? Кьиссель?
Киваю, допиваю свою порцию, отдаю команду:
— Кто последний — моет посуду. Участвуют все, кроме меня.
Думал, девчонки начнут спорить, но все разногласия на корню пресекает СонЁн.
— Всё правильно. Ужин за тобой, уборка за нами.
Я слежу за ней, и чувствую, мой взгляд приобретает хищный вид. И вот, дождался! СонЁн, расчёсывая свои волосы, проходит мимо дивана. Вот он момент! Пора! Слегка двинув задом вправо-влево, как делает моя Мульча, прыгаю с разгона в два шага. И мы обе в кучку плюхаемся на негодующе скрипнувший диван. Визг СонЁн служит прекрасной аранжировкой.
Не ожидавшая нападения СонЁн позволила расположить себя, как надо. Как мне надо. Диспозиция вчерашняя. Она, слегка встрёпанная, сидит, я спиной на её коленях. Голову сую ей под руки. Не, я точно от Мульчи набрался. Она так же делает, когда ко мне лезет. Типа, гладь меня давай!