— А я? Разве я и моя популярность не ресурс? — от моих слов на лице СунОк отображается досада из разряда «Как же я сама не догадалась?». Я начинаю легонько смеяться, глядя ей в глаза. СунОк слегка смущается, потом улыбка тоже озаряет её лицо. Ну, наконец-то! Прямо камень с души упал.
Через пять минут уже ничего не решающего обсуждения беспокою Мульчу. Идём с сестрой к компьютеру работать с подписчиками канала. Мама не остаётся в стороне, приносит нам чаю с печеньем. В конце концов, это «Ужин с СунОк», а мы, негодницы такие, поужинали без своих подписчиков.
Минут через сорок заканчиваем выпуск. СунОк вздыхает:
— Сильно это не поможет.
Я только хмыкаю.
— Мы только начали, — берусь за телефон. ГаБи отзывается быстро. Перетираем с ней проблему примерно двадцать минут. Передаю трубку СунОк.
— Детали сами обсудите. А я спать. Хватит на меня за сегодня. Мульча, ты где?
Блин! Перед сном надо сменить прокладку. И-э-х, нет в жизни абсолютного счастья…
Агентство FAN, кабинет директора.
ЮСон и КиХо смотрят принесённый менеджером ролик. Последний выпуск канала «Ужин с СунОк».
— А-д-ж-ж-ж! — качает головой ЮСон, — Она опять нарушает условия контракта.
— Не нарушает, господин директор. Пока не нарушает. Президент СанХён разрешал ей рекламу канала сестры, — поправил КиХо.
На экране сёстры мирно пили чай и рассуждали о своих проблемах. Одной проблеме. Того факта, что их дядю посадили в тюрьму.
— Многие недовольны тем, что нашего дядю посадили, — говорит СунОк, — даже в кафе меньше ходить стали.
— Да и кумихо с ними! — беззаботно отвечает Агдан, — Что мы тут можем сделать?
— В сети говорят, что нам в Корее не место, что мы семья предателей. И должны сидеть тихо и не высовываться.
— Они всегда так говорят. Это те самые говорят, которые залепили мне гнилым бананом в лицо, испачкали краской наше кафе, тебя побили, маму до больницы довели, президента СанХёна краской облили. По ним самим давно тюрьма плачет. Пусть сами из Кореи сваливают, — агрессивно заявляет Агдан.
— Чего ты вздыхаешь? — обращается Агдан к сестре.
— Дядю всё-таки посадили…
— Ну, да, жалко. У меня только несколько вопросов есть.
— Каких?
— А с чего это наши «дорогие» злопыхатели вдруг заговорили о предательстве?
СунОк вполне достоверно таращит глаза. Она что, не в курсе?
— СунОк, ты что, сама не смотрела? — искренне удивляется Агдан.
— Почему? Смотрела, — не очень уверенно отвечает сестра.
— И самого главного не увидела, — удручённо констатирует Агдан, — что ж тогда говорить о наших недоброжелателях? Там номер статьи, по которой осудили нашего дядю. И это вовсе не предательство. Это статья за контрабанду. Не за измену Родине, не за выдачу государственной тайны. Всего лишь за контрабанду.
— А разве это не измена Родине? — неуверенно спрашивает СунОк.
— Нет! — возмущённо отвечает Агдан, — Контрабанда это незаконный ввоз-вывоз товаров. И если бы дядя вывез, например, образец секретной военной техники, его, как раз и осудили бы за измену. Вместе со статьёй за контрабанду. Но ничего такого нет.
— А что такое незаконный провоз товаров? — продолжала Агдан, — Бывает, что таможня и пограничники негласно получают указания какую-то контрабанду пропускать. Ввозить что-то нельзя, а страна нуждается.
— А почему нельзя? — с надеждой в голосе спрашивает СунОк.
— Да всяко бывает, — машет рукой Агдан, — Бывает, что можно, но таможенные пошлины с той стороны слишком высокие и нам просто не выгодно официально ввозить. Или запрет с той действует, а мы по международным правилам и соглашениям обязаны его выполнять. Вот и выполняем. А за нарушение закона контрабандистами государство ответственности не несёт. Всяко бывает…
Кабинет ЮСона.
— Откуда она всё это знает? — удивляется ЮСон. КиХо пожимает плечами.
Ролик.
— Поэтому все, кто заикается о предательстве, пусть идут лесом, — эмоционально заявляет Агдан.
— Куда? — как-то тупенько спрашивает СунОк.
— В дурдом на проверку к психиатру, — Агдан категорична, — У них с головой не в порядке.
СунОк вздыхает. Агдан продолжает.
— Ещё одно. Судебная ошибка возможна? Очень даже возможна.
— Как они могли ошибиться?!
— А как ошибся суд, который присудил мне штрафы платить? — резонно интересуется Агдан, — Я военнослужащая, моё дело должен рассматривать военный суд. Гражданский обязан был передать все материалы в военную прокуратуру. Почему они этого не сделали?