— Ты… Ничего… Ему… Не сделаешь, — с расстановкой говорю, чтобы лучше дошло. «Отелло» молчит. Продолжаю объяснять.
— У меня нет доказательств. Никто не видел, как он свою лапку мне на колено клал…
— Вы что, наедине были? — глаза опять полыхнули.
— Почему наедине? Нет. В машине ехали, водитель был…
— Значит, водитель видел. Можно его найти…
— Никого ты не найдёшь. Это в Японии было. И может видел, а может нет. Водители обычно на дорогу смотрят.
Оппа замолчал опять.
— Если устроишь мордобой, сильно меня подставишь. ЮСон сделает невинное личико и будет выглядеть жертвой. Ты тоже будешь выглядеть жертвой, потому что тебя спровоцировали. А кто спровоцировал? Низко и гнусно. Я спровоцировала, подло оклеветав добропорядочного респектабельного бизнесмена. У нас в Корее всегда так.
— Помнишь того айдола, которого ты за грудки хватал? Тебя сделали виноватым? Нет. Тех двух подвыпивших обормотов, устроивших мне растягушечки? Нет. Я во всём оказалась виноватой. На меня потом посыпались тонны хейта, не на тебя.
— И что ты предлагаешь?
О, наконец-то! Аж вздыхаю с облегчением. Можно начинать конструктивный диалог.
— Проснулся? — это я для начала ласково так интересуюсь, — Мы уже давным-давно начали это обсуждать. Я ухожу из агентства. И надо сделать это с наименьшими потерями. Ты до сих пор против?
Молчит пацак. Только смотрит хмуро. Смотри-смотри, я ведь добавить могу. Только теперь опасаюсь. А так и просится с языка: «Давай подождём. А то ведь за сиськи и задницу ещё не хватал». Но молчит пацак. Не хочет признаваться, что кругом не прав. И настаивать не может. Тяжела ты мужская доля. Женская тоже, как выясняется, не сахар, но мужской мир это нечто. Кажется, зря я это сделал. А куда деваться? Пусть знает, куда меня толкает.
— Как ты там говорил? В бизнесе так нельзя, всегда надо принимать взвешенное решение… вроде так, да? А как самого чуть коснулось, сразу готов ломать и крушить?
— Я не обладал всей полнотой информации, — выдаёт перл ЧжуВон. Смотрю на него с уважением. Выкрутился. Ладно уж, глупый корейский мальчик, не буду загонять тебя в угол.
— Ты и теперь не обладаешь, — нейтрально замечаю я, — Он, например, всё время удивляется моей якобы «жадности». Зачем тебе, говорит, деньги, когда у тебя, ах, какой жених? По его мнению, мои песни должно оплачивать не агентство, которое на этом деньги делает, а твоя семья.
— А ещё он, по требованию акционеров, хочет урезать нашу долю от выступлений. Кардинально урезать. От заграничных выступлений нам положено семьдесят процентов. Он считает, что это возмутительно много.
— Честно говоря, это действительно много, — замечает ЧжуВон.
— Видишь ли, оппа, это компенсирует возмутительно мизерные отчисления на корейском рынке. Всего от двух до пяти процентов по разным видам деятельности.
— Что он вообще за человек? — слегка меняет тему ЧжуВон.
Рассказываю. А мне-то чего? Вспоминаю историю с ИнЧжон и делаю вывод:
— Фактически он не только директор. Он ещё сутенёром подрабатывает. Хобби у него такое.
Подходим к беседке. ЧжуВон вдруг хватает меня и сажает на перила. От неожиданности слегка взвизгиваю, «мой оппа» усмехается и располагается рядом.
— Хорошо, Юна. Ты права, надо уходить. Каков твой план?
Пожимаю плечами.
— Подаю в суд. Заканчиваю текущие проекты. Японские. Французские оставлю себе. После Нового Года рассчитываю на свободу.
— Так себе план, — парень оценивает мою стратегию невысоко.
Но его мысли на тему, если они вообще есть, услышать сразу не успеваю. Вспоминаю про выключенный телефон. Достаю и вижу длинный список срочно желающих поговорить абонентов. СонЁн, ХёМин, БоРам, Ёнэ… не знаю, кого и выбрать. Звоню ЁнЭ.
— Подожди, ЧжуВон. У меня предчувствия нехорошие…
Предчувствия меня не обманули. ЁнЭ подробно описывает обещанное предчувствиями. Хмыкаю.
— Хорошо, ЁнЭ. Сделай вот что. Срочно к директору и скажи ему, чтобы докладывать о своей победе акционерам не спешил. Иначе расценю это, как военные действия против меня.
— ЮнМи, он выписал тебе штраф за исполнение новой песни. В десять миллионов.
— Не суетись, ЁнЭ. Сделай то, что я тебе сказала, — отключаюсь. Звонить остальным нет смысла. Девочек прижали, и они пытались до меня достучаться. На вопросительный взгляд ЧжуВона отвечаю кратко. Тусклым голосом:
— ЮСон заставил девочек подписать новый контракт. Теперь за выступления за рубежом они будут получать всего тридцать процентов.
Агентство FAN. За два часа до того. Кабинет директора.