Приступаем к обсуждению деталей турне, раскидываем репертуар по площадкам. Он не будет везде совпадать. Пару самых вкусных вещей оставляем для «Tokyo Dome». Приветствие-визитку и…
— Вы сами это придумали? — не смог скрыть удивления Танага. Мистер Икута просто одобряет мои задумки.
Полночь не полночь, но поздний вечер в полных правах. Меня мучают две вещи, энергия, не сброшенная в движение, и банальный голод.
— Дайте мне копии наших планов, и с меня хватит на сегодня.
Вечер в общежитии.
Коронки занимаются кто чем после ужина. КюРи гуляет по джунглям интернета, СонЁн расчёсывается после душа, ДжиХён лениво начинает поддевать БоРам.
— Рамбо, небось рада, что ЮнМи нет?
— Это почему? — хмурится БоРам, чувствуя неладное. Остальные примолкают и вслушиваются.
— Сосиски целее будут, — безжалостно бьёт по святому ДжиХён.
— Для хорошего человека не жалко, — окончательно мрачнеет БоРам.
— А я хороший человек? — вкрадчиво спрашивает ДжиХён. ХёМин и СонЁн прыскают от смеха. Дураку ясно, что Борамку подсекли, как глупую рыбёшку.
— Ты не просто хороший, а очень хороший человек, — вдруг бодро заявляет БоРам. И уверенности у ДжиХён становится заметно меньше.
— Почему тогда у меня на ужин не было сосисек? — Не только ДжиХён, все, — в том числе, вышедшая из душа ИнЧжон, — внимательно смотрят, как собирается выскочить из ловушки Борамка.
— Потому что сосиски для хороших людей. Очень хорошим не полагается, — заявляет БоРам. От неожиданности все, кроме ДжиХён, хохочут. ИнЧжон тоже не смеётся, пренебрежительно улыбаясь, она наносит удар БоРам. Пожалуй, его можно расценить, как удар ниже пояса.
— Она просто ложится под нашего продюсера в надежде на новые песни, — слово «продюсера» ИнЧжон произносит особо ядовитым тоном. СонЁн смотрит с осуждением, остальные тоже.
БоРам бочком-бочком заходит за диван, прячась за СонЁн. И уже оттуда очень мирно отвечает:
— Наш продюсер гораздо красивее нашего директора.
— Что ты имеешь в виду? — грозно хмурится ИнЧжон. Девчонки переглядываются.
— Ничего, — невинно объясняет БоРам, — ЮнМи очень красивая, а директор не очень…
ИнЧжон понимает, что попалась, но отступить не может. Глупая и упрямая. А ещё злая.
— Причём здесь директор, объясни!
— Песню может дать продюсер или директор, — отважно объясняет БоРам, — вот я и говорю, что продюсер у нас красивее, чем директор.
— ИнЧжон, ты тоже директора сосисками кормишь? — вдруг влезает ДжиХён, которую тоже какой-то бес за язык тянет.
— Ничем я его не кормлю, — ИнЧжон уходит в свою комнату.
БоРам что-то шепчет на ухо СонЁн. Ушко СонЁн вдруг алеет, она вскрикивает возмущённо, но с трудом сдерживаясь от смеха:
— Ты что такое говоришь, Рамбо?!
Борамка тут же делает невинную мордашку: «А я что? Я — ничего!».
— Что-нибудь опять про сосиски? — «догадывается» ДжиХён и подмигивает БоРам. Они трое, СонЁн, ДжиХён и БоРам заливаются смехом. Остальные в недоумении смотрят. Весёлое трио, видя их непонимающие лица, смеётся всё сильнее.
Что нашептала БоРам в ушко СонЁн, так никто и не узнал.
Особняк семьи Ким.
МуРан на диванчике смотрит утренний выпуск новостей. На том же диванчике примостилась ИнХе.
«Никогда раньше я так внимательно не смотрела новости», — думает МуРан.
Меж тем на экране симпатичная ведущая бодро вещает:
«Правительство решило продлить режим комендантского часа ещё на сутки. Все ведущие эксперты по общественным настроениям в один голос утверждают, что уличные беспорядки окончательно сошли на нет. Вчерашний день после прошедшего накануне неожиданного ночного концерта группы „Корона“ прошёл удивительно спокойно. Полицией Сеула не было зарегистрировано ни одного несанкционированного скопления молодёжи. Начальник городского полицейского управления сообщил нам по телефону, что режим повышенной готовности сохраняется, но никаких эксцессов они не ждут. Также он поделился с нами совсем неожиданной новостью. За двухдневный период беспорядков количество ДТП в Сеуле сократилось втрое и не зарегистрировано ни одной погибшего в результате аварий на дорогах. Напомню вам, дорогие телезрители, что обычно летальные „потери“ в Сеуле в результате ДТП восемь-десять человек в сутки…»
Лицо МуРан вытягивается от изумления.
— Она что, получается, опять кого-то спасла? — требовательно смотрит на невестку. Та мрачно молчит.