Она затребовала у меня окно в конце тура. На несколько часов. А мне что, жалко? Это же ЮСон получит меньше рекламных контрактов, от которых мне капают жалкие слёзки. Пока шум да дело, прозондировал через неё Икуту.
— Икута-сан всё верно говорит, — отвечает после краткого раздумья, — Поймите меня правильно, я не держу в голове все текущие расценки на телевидении. Но всё примерно так и есть. Не буду ручаться за Икуто-сана головой, но ни разу не ловила его на обмане.
Встреча, как и обед, вернее, завтрак, плавно перешедший в обед, подходит к концу. Мы встаём. Намиэ не успевает ничего понять, я делаю лёгкий скользящий шаг, и вот моё лицо отделяет от её благоухающей кожи жалкий сантиметр. Богиня не отодвигается! Через мгновенье касаюсь губами бархатной щеки и тут же рву дистанцию. Намиэ спокойно переносит мой порыв, на прощание улыбается и уходит.
Очарован этой красавицей. И вовсе не по-мужски, не по-мужски, я сказал! За этой рвущей меня на части пропастью глаз да глаз. Человек она очень хороший, вот и всё. Поэтому я очарован и околдован.
Уже, когда я стоя допиваю сок, звонит телефон. Икута. Кажется, немного удивлённый.
— ЮнМи-ян, только что заходила Амуро-сан, расписалась в изменении к договору. Вам тоже надо подписать.
Подпишу, подпишу, куда я денусь. Или разыграть Икуту, потребовать дать Амуро двенадцать процентов, иначе не буду выполнять договор? Гы-гы-гы! Представляю себе его, обычно непробиваемую физиономию! Хохоча про себя, иду в кабинет Икуты. Вот такое настроение как раз по мне. Становится легко, почти как раньше.
Токио. Над офисом «Sony».
Время 16:30.
Ага, подшутил над Икутой, аж три раза. Это он надо мной подшутил. У меня через несколько часов самолёт обратно, а он прямо из кабинета повёл меня переводить моё французское интервью. Попробовал отпереться.
— ЮнМи-ян, это в ваших интересах. Ваш голос вместо ведущей мы заменим. А вас лучше вас никто не озвучит.
Блин! Без промаха по уязвимым местам бьёт. На ринг с такими противниками лучше не выходить. Тут же берусь за дело, быстрее сядешь — быстрее выйдешь. Поймите меня правильно, у меня нет никаких проблем с переводом. Но языки разные и длина предложений часто не совпадает, а ритмику речи соблюдать надо.
Не на «отлично», но, в крайнем случае, на «удовлетворительно» меньше, чем за два часа справляюсь. И тут же мы возносимся на крышу. Икута-сан вознаграждает меня за работу полётом на вертолёте. Ну, и чтобы на самолёт успеть, в небе пробок пока не предвидится.
Офигительный вид! Я весь извертелся, любуясь городом.
В аэропорту прощаюсь с японскими джентльменами. Икута пожимает мою лапку, а Танага неожиданно галантно целует. Вот, блин! Во Франции что ли мужик побывал?!
— Вы меня демаскируете, Танага-сан, — отнимаю руку и негромко критикую его. Несколько случайно оказавшихся рядом человек действительно слегка косятся в нашу сторону. Но всё в итоге проходит благополучно.
Технология малозаметного проникновения в самолёт отработана. Обходится без эксцессов. Возможно, они всё-таки есть, но за спиной и за таможенными барьерами.
По прилёту в Сеул надо решать ту же задачу. Чувствую себя то ли разведчиком, то ли оперативником спецслужб, продумывающего пути отхода после каждой акции. Могу смело похвалить себя снова, я решил эту задачу.
Почувствовал неладное, когда меня вычислил сосед, импозантный седоватый дядечка в возрасте. Вот стоило только на секунду очки снять, чтобы глаза потереть. И ведь отворачивался! Среагировал вовремя, как только он открыл рот.
— Холь! — Только это он и успел сказать.
— Нет-нет-нет, — зачастил я, выставив вперёд раскрытую ладонь, — не надо кричать, не надо называть меня по имени, не надо волноваться. Не устраивайте беспорядков в самолёте, иначе я на вас в суд подам.
Дядечка захлопнулся моментально. Замолчал и задумался. Оценивающе посмотрел, улыбнулся и сказал:
— Простите, но автограф я с вас всё-таки сдеру.
Молодец, не назвал меня по имени. И цена за адекватность небольшая. Хотя я обещал своим, что не буду давать автографы на улице, но это особый случай. Можно форс-мажором считать. Кое-чему жизнь меня научила, поэтому автограф с тёплым пожеланием его малолетней внучке я дал не за так. Дядечка отработал его с лихвой.
Время 8 часов вечера. 31 октября.
Возбуждённый офицер таможни зовёт приятеля в такой же форме.