— Хён, иди быстро сюда!
— Что случилось? — заподозрив неладное, к офицеру подскакивает коллега.
— Хён, только что через меня Агдан прошла! Вон она!
Оба мужчины горящими глазами высматривают ничем не примечательную парочку. Пожилой господин идёт почти налегке, видимо, с молодой родственницей. Она тащит свой рюкзак и его портфель. Её нисколько не напрягает лишняя поклажа. Девушка в тёмных очках что щебечет своему спутнику и буквально скачет вокруг него. Пожилой мужчина сдержанно улыбается, изредка что-то отвечает.
Коллега возбуждённого офицера недоверчиво оценивает такую мирную картинку. Не, не может быть! Просто так в потоке рядовых граждан, в толпе, без охраны и сопровождения?
— Хён, ты ничего не напутал?
— Щибаль! У кого ещё в Корее есть синие глаза?! Я что, по-твоему, дальтоник?!
Пока они спорили, парочка проходит стеклянные двери и скрывается.
— Ёксоль! — восклицает первый офицер, — Даже автограф не взял!
— Так закажи, — советует приятель, — У её сестры кафе есть, там заказы на автографы принимают. Мне племянник рассказывал.
31 октября. Поздний вечер, время около десяти часов.
Наконец-то я дома! Практически в первый раз на новом месте. Занимаю свою излюбленную позицию: голова на коленях у мамы, пузо к верху, и его греет чёрная мурчащая кошатина. Рядом в кресле восседает СунОк и трещит, как хороши дела в её кафе. Мама с умилением слушает и поддакивает. Лениво размышляю, как бы подковырнуть сестрицу, но так, чтобы мне ничего за это не было. Не, лень… пусть сегодня поживёт.
Завтра последний день подготовки, послезавтра улетаем в Джапан. Отдельным чартерным рейсом, во как! Японская сторона подсуропила.
Какого ж хрена!!!
— Что с тобой, дочка? — всполошилась мама, так сильно я вздрогнул. Так сильно, что Мульча подняла голову и выпустила когти.
Мульча! Вот про кого мы совсем забыли! Будь проклята эта жирная сволочь по имени ЮСон! Нет, чтобы напомнить, одними интригами занят, да ублажением своей тупой сестрицы.
— С-сунОк! — Мой вопль подозрительно похож на слово, обозначающее собачью самку, но онни воспринимает правильно. Она же русского языка не знает. Как там у её оппы было? «Если хочешь в езду, значит ступай в езду»? Неожиданно всплывшие сладостные воспоминания оказывают успокаивающее действие.
Успокоится-то я успокоился, но проблема-то осталась. Вон какими круглыми глазами СунОк смотрит.
— Тебе придётся оставить кафе на полтора месяца, — хладнокровно извещаю я, — Послезавтра ты улетаешь с нами в Японию. Ты ведь у нас штатный ухаживатель за Мульчей. А Мульча полноправный участник нашего японского турне.
Глаза СунОк делаются ещё круглее, мама, поглаживающая меня по голове, замирает.
— Но кафе сейчас нельзя бросать, там столько дел… — растерянно лепечет онни.
Наср… бы на «твоё» кафе! Мульча, вернее я за счёт её, за эти полтора месяца заработает столько, сколько кафе за год не принесёт. Это я так думаю, но вслух, естественно, помалкиваю.
В нашей новой, не совсем обжитой гостиной, воцаряется картина, которую я бы назвал: «Дед Мазай не успевает и весь остров накрывает». Тяжело задумывается онни, да мы все в лёгкой прострации. Кроме виновницы всеобщей растерянности.
— Мульча! А ты что скажешь? Из-за тебя же переполох, — обращаюсь к Мульче, которая вдруг поднимает голову с моего живота.
— Р-р-м-я-у! — И почему-то смотрит на СунОк.
— Точно! — Будто взрывается от догадки онни, — ГаБи!!!
«Твою мать…», — с трудом давлю незабываемое и шаблонное русское ругательство. Это как? Онни научилась разговаривать с Мульчей?! Но они правы, правы на все сто.
— Телефон! — Требовательно протягиваю руку в пространство. Совершенно волшебным образом телефон перемещается мне в руку. А как ещё назвать способ, когда мне что-то подаёт старшая сестра по моему приказу? Вечер чудес какой-то. То кошка говорящая, то корейская старшая сестра вокруг суетится.
Перед звонком глажу кошку.
— Молодец, Мульча. Соображаешь, — онни мрачно смотрит.
— Причём здесь она?
— Как причём? Я ж сама слышала, что она тебе сказала…
Пока онни опять пучит глаза, — и ведь не возразишь, они с мамой сами всё время удивляются, как мы друг друга понимаем, — вызываю ГаБи. Как-то она воспримет эту новость. Губы непроизвольно растягиваются в ухмылку. Немного зловещую. Кстати, на самом деле, ничего сверхъестественного не произошло. Помню удивлённый и немного ревнивый взгляд СунОк, когда увидела мурлыкающую Мульчу на коленях ГаБи. Все тогда удивились, что кошка её признала сразу и мгновенно, но СунОк сей факт врезался в память глубже. Вот она и вспомнила первой. Мульча? А что Мульча? Она всегда мяучит, когда я к ней обращаюсь.