— Потому что ты моя жена, — и сам смеялся от удовольствия.
Этими словами можно было погасить любую, даже самую сильную ссору. Какое значение имели какие-то бытовые разногласия, когда она — "его жена"! И счастье в такие моменты казалось настолько полным, что любая размолвка становилась мелкой и ничего не значащей.
Это было настоящее счастье. Полное, головокружительное, которое окутывало их, как коконом, и, наверное, поэтому столь ужасающим оказалось падение.
Марина очень хорошо помнила их последний отпуск в Греции. Тогда ещё всё было хорошо, тогда они строили планы, принимали важные решения и грелись на солнышке. Точнее, грелись и одновременно о будущем размышляли. Отметили вторую годовщину свадьбы, перед отъездом в отпуск пересмотрели все скопившиеся за эти годы фотографии, наткнулись на детские фото и увлеклись не на шутку.
— Смотри, какой ты тут смешной! Коленки все разбитые! — хохотала Марина, а Алексей лишь фыркнул.
— На себя посмотри! Хвостики-то!
— Так, ты что-то имеешь против моих хвостиков?!
— Абсолютно ничего, — тут же замотал он головой, зарываясь носом в её новомодную стрижку. — Я обожаю твои хвостики!
Пихнула его локтем.
— Отодвинься от меня.
— Куда?
— На другой конец дивана.
Вместо этого Алексей к ней придвинулся, поцеловал, стойко преодолевая её шутливое сопротивление. Марина рассмеялась и указала на другой снимок.
— А здесь? Откуда у тебя синяк?
— Марин, я же мальчишкой рос, а не девчонкой. Оттуда и синяки!
— Можно подумать!.. Вот посмотри, какая я здесь нарядная. С бантами. Это первое сентября.
Асадов обнял жену и прижался щекой к её щеке, разглядывая чёрно-белую фотографию.
— То есть, ты хочешь девочку?
— А ты мальчика? — "удивилась" она.
— Ну, вообще-то, да. Буду растить настоящего футболиста.
Именно с того разговора всё и началось. Они о детях и до этого заговаривали, всё-таки не первый год женаты были, обсуждали, никаких серьёзных решений не принимая, полагаясь на высшие силы. Высшие силы тоже не торопились и не мешали им жить, но момент пришёл, захотелось вот такого мальчугана со ссадинами на коленках или девочку с белоснежными бантами, захотелось их общего продолжения. Тогда в Греции они мечтали, не уставая, смеялись, представляя реакцию родителей, которые уже давно истомились без внуков. У всех вокруг уже были дети, какие-то непонятные для них заботы, а они "всё ещё любили", вызывая у некоторых лёгкую зависть и раздражение.
— Когда вы только наиграетесь? — фыркал двоюродный брат Алексея. Тот, к своим тридцати, женат был уже второй раз, и даже дитём в первом браке обзавёлся, правда, сам брак, появление ребёнка не спасло.
— Просто он завидует, — уверенно говорил Алексей Марине спустя несколько дней. Они сидели на пляже, наслаждаясь первыми днями отпуска, разморённые непривычной жарой и счастливые.
— Нехорошо так говорить, — лениво проговорила Марина. Она обнимала Асадова, прижимаясь грудью к его спине, и через его плечо заглядывала в книгу, которую он читал. Алексей поправил очки, задев при этом рукой поля Марининой шляпки, и усмехнулся.
— Он сам виноват. Я ему тогда сразу сказал — не женись на ней. А у него взыграло… в одном месте.
— Фу, Лёш!
— А что, я не прав? А ребёнок теперь без отца.
Марина взлохматила его волосы.
— Ты будешь отличным папой, ты знаешь?
Он вздохнул.
— Надеюсь. Хотя, страшно.
— Что страшно?
— Немного… Серёжка папой неожиданно… можно и так сказать, стал. Сам говорил, что опомниться не успел, а когда готовишься заранее, страшновато. Ты не боишься?
— Нет.
— Честно?
— Честно!
Он рассмеялся.
— Это хорошо.
Мимо них прошла загорелая брюнетка в самом маленьком бикини, которое Марина когда-либо видела. Быстро посмотрела на них, а Алексей проводил её взглядом. Марина с интересом за ним наблюдала, а потом поинтересовалась:
— Куда ты смотришь?
— Куда? — тут же переполошился он. — Никуда, я читаю, — и уткнулся в книгу.
— А-а, — понимающе протянула Марина. — Лично я эту страницу дочитала уже минут десять назад, а ты всё читаешь?
Он как-то подозрительно хрюкнул, а Марина слегка стукнула его ладошкой по затылку. Лёшка громко рассмеялся, а она только головой покачала.