На это ему сказать было нечего. Алексей промолчал, наблюдал за Соней, которая зло смахнула слёзы.
— Я подумаю над тем, что ты сказал. Раз ты всё решил, то какой смысл что-то тебе говорить, правда? Я дам тебе развод, а Антон… Я всё обдумаю и мы ещё раз с тобой встретимся. Такой ответ тебя устраивает?
— Да, — вынужденно согласился он. — Давить я на тебя не собираюсь. Думай. Но только думай, Соня, а не строй планы мести. Это единственное о чём я прошу. Я… завтра заберу Антона, утром. У тебя дела, наверное. Вечером привезу. Ты не против?
Соня покачала головой и проговорила в сторону.
— Не против.
— Отлично.
— Отлично! — повторила она несколько язвительно. — А теперь не стой, уходи наконец! Видеть тебя больше не могу… стратег.
Соня пронеслась мимо него и хлопнула дверью спальни, а Алексей, постояв немного посреди комнаты с потерянным видом, прошёл в детскую. Посидел с сыном, поиграл с ним, и дал Маше чёткие инструкции. Оставлять Антона не хотелось, но на данный момент иного выбора не было. Нужно было дождаться Сониного решения — согласится она с ним или нет. Придётся воевать или обойдётся.
Ни о какой работе сегодня и речи идти не могло. Приехал домой, сел на диван и долго сидел в тишине, пользуясь тем, что Марина с Юлей пошли гулять, а Калерия отправилась в химчистку, по-видимому, у неё нашёлся очередной повод поругаться, если вспомнить её утренние сетования на их неумелость. Сейчас Алексей был этому рад. Час тишины он воспринял, как большую удачу. И когда Марина вернулась, обняла его за шею и наклонилась к нему, он улыбнулся ей вполне спокойно.
Марина провела рукой по его волосам, потом по щеке и поцеловала.
— Как ты?
— Хорошо.
Она положила руки на его плечи и погладила. Молчала, но Асадов знал, что просто боится спросить.
— Всё устроится? — всё же поинтересовалась Марина.
Алексей поймал её руку и поцеловал в открытую ладонь.
— Поживём — увидим.
Эпилог.
Несколько лет спустя
Ребёнок лежал в кроватке, улыбался и дрыгал ножками. Огромные синие глаза сияли, разглядывал склонённые к нему лица и улыбался. Точнее, улыбалась. Трёхмесячная девочка, которую вот уже несколько недель, после усыновления, звали Ксюшей. Её тоже разглядывали, пристально и с любопытством, но маленькую Ксюшу это, казалось, только больше радовало.
— Папа, что это она делает? — поинтересовался мальчик.
— Радуется, — пояснил Алексей.
— А-а… Я думал, брак.
— Сам ты брак, — фыркнула Юля. — Ты тоже маленький был, тоже ногами дрыгал.
Антон возмущённо на неё посмотрел.
— А ты видела?
— Видела, — радостно заулыбалась Юля и показала ему язык.
Антон повернулся к отцу.
— Папа, скажи ей, чего она меня дразнит?
— Так, прекратите оба, — строго призвал их к порядку Асадов. — Нашли место пререкаться. Уроки сделали? Сейчас ужинать будем.
— Сделали, — с готовностью отозвалась Юля.
Дети из спальни выбежали, а Алексей снова наклонился к Ксюше и осторожно её пощекотал.
— Пришли, нашумели, да, солнышко?
Маленькая ручка ухватилась за его палец, девочка улыбнулась ещё шире и агукнула. Марина заглянула в комнату, погладила Асадова по плечу и сказала:
— Ужинать иди, Алёш, всё готово.
— Иду.
Он покачал кроватку, потом придвинул её ближе к открытой двери и включил музыкальную карусельку, приделанную к стенке детской кроватки. Игрушки медленно закрутились, послышалась незамысловатая мелодия, и Ксюша тут же потеряла к нему всякий интерес, взглядом начала следить за игрушками.
Когда вышел в гостиную, все уже сидели за столом. Марина поставила перед Антоном тарелку, подала ему салфетку и выразительно глянула на Юлю, но когда Алексей подошёл к столу, занялась им. Он сел, в полной мере ощущая себя хозяином, окинул взглядом свои владения, то есть гостиную в их новом доме, в который они переехали около года назад. Посмотрел на детей, а Юле пальцем погрозил.
— Я всё вижу. Книжку убери.
— На самом интересном месте, — вздохнула она, но книжку закрыла и отодвинула её на край стола. — Пап, давай ты сам скажешь бабушке, что я в музыкалку больше ходить не буду? — Юля умоляюще посмотрела на него. Алексей немного подумал, потом посмотрел на Марину.
— А почему я это должен говорить?
— Но это же твоя мама? — подсказала она.
— Да? А идея с фортепиано была твоя и её. Так почему я должен говорить?
— Потому что тебя она послушает! — воскликнула Юля. — Она всегда тебя слушает.