— Ой, не могу, — подытожила она. — Нет, Артём Владимирович, не мой типаж, — она отдала ему всё то, чем он её наградил. — Не хватало ещё обсыпаться мукой и потонуть в кринолине.
— Соглашусь, — Артём вернул всё на свои места, — вам больше пойдёт образ знойной танцовщицы из гарема арабского шейха. Раздевайтесь, — на полном серьёзе проговорил мужчина.
— Артём Владимирович! — возмутилась Даша, с трудом удерживая смех.
— Что? — он продолжал сохранять спокойствие.
— Зачем мы вообще сюда пришли? Здесь тоже требуется перестройка?
— Нет. Пока нет. Но где бы вы ещё увидели настоящую хрустальную туфельку Золушки?
Даша округлила глаза, нетерпеливо оглядываясь.
Довольный произведённым эффектом парень поманил её за собой. Они прошли вдоль нескольких рядов костюмов, возле каждого из которых Даша немного задерживалась, отставая от своего предводителя. Остановившись около высокого шкафа со стеклянными дверцами, Артём порылся в кармане и отыскав там связку ключей, открыл одну из створок. Даша уже стояла рядом и прожигала взглядом пару туфель, гранённых на манер драгоценных камней и сияющих в свете искусственной лампы. Артём аккуратно приподнял с бархатной подушки одну из них и показал девушке.
— Не хотите примерить? — ласково спросил он.
Даша перевела взгляд с сияющей туфельки на лицо мужчины.
— Вам не кажется, что мы чем-то не тем занимаемся? — тихо спросила она.
— Мы никому не скажем, — шепнул Артём.
— Нет, я боюсь сломать её, — Даша отмахнулась, безуспешно пытаясь скрыть блеск в карих глазах.
— Не сломаете. Они крепкие, — Артём опустился перед ней на корточки.
— Вы что делаете? — опасливо спросила она.
— У вас какой размер обуви?
— Какое это имеет значение? Всё, пойдёмте дальше.
— Если сейчас откажетесь, будете жалеть всю оставшуюся жизнь, — Артём поднял на девушку серьёзный взгляд. Её нерешительность вселила в него ещё больше смелости, и он снова поманил её к себе. Мучимая противоречиями, Даша, в конце концов, покорилась. Она подошла к нему, скинула обувь и позволила надеть себе на ногу хрустальную туфельку. От нежных прикосновений мужских рук слегка перехватило дыхание. Даше вовсе не хотелось, чтобы их интимное общение прекращалось, а потому ей вдруг стало страшно от того, что кто-то мог войти и заметить их в столь двусмысленном положении. Но рядом никого не было. В это широкое подвальное помещение вообще не проникали звуки извне, отчего казалось, что здание пустовало. Даша чуть не потеряла равновесие от разницы высот, неловко опершись на каблук хрустальной туфельки. Артём молча махнул ей, чтобы дала вторую ногу. Минуту спустя, Даша, как ребёнок крутилась вокруг себя, с жадностью осматривая свои ноги со всех сторон. Туфельки сияли радужным блеском.
— Очень красивые, но в них так неудобно, — выдала она свой вердикт с нескрываемым восторгом. — Актриса прямо в них и ходит? — она попыталась сделать шаг и упала бы, если бы Артём не поймал её за руку.
— Не только, — продолжил парень, поддерживая её, — она в них ещё и бегает. Там же нужно убегать, теряя туфлю. Вот и приходится. — Артём отступил, окидывая девушку одобрительным взглядом с ног до головы. — Жаль, бальное платье сейчас на реставрации, а то бы приодели вас. Я бы даже пару фоток сделал на память.
Даша опомнилась.
— Вот только фоток не надо, — испуганно пролепетала она. Поспешно стащив с ног туфельки, девушка отошла на шаг, чтобы вернуться к своей обуви. Она не решилась взять в руки это хрупкое произведение искусства, боясь уронить и разбить его вдребезги. Убрав реквизит на место, Артём запер шкаф и приблизился к ней.
— Ну что, пошли дальше? — деловито спросил он.
Они вышли из костюмерной. Оба вернулись к тому, ради чего Дарья приехала сюда. За обсуждением армированных стен, систем трубопровода и просевшего фундамента она не заметила, как оказалась на узкой балюстраде, расположенной почти под самым потолком. Сделав ещё несколько шагов, парень с девушкой вышли из тени, и взорам их открылся вид на гордость этого театра — широкую сцену, зрительный зал и огромную хрустальную люстру, которая оказалась прямо на уровне глаз пришедших. Даша вцепилась в перила. От развернувшейся перед ней панорамы перехватило дыхание. Она разглядывала сцену, зал, ложи, красиво задрапированные плотной бархатистой тканью с золочёной отделкой. Всё это было так несовременно, так далеко от эпохи, в которой жила девушка, но почему-то остатки былой роскоши и великолепия старомодных театральных интерьеров притягивали её какой-то необъяснимой силой.