Аудитом Брок занялся в день ареста Кроссов. Сразу же влез в сеть в поисках толковых специалистов, со многими связался лично, переговорил, проверил все рекомендации и ухнул с головой в дела. Он и не помнил, сколько жил в режиме нон-стопа, возвращаясь домой только для того, чтобы упасть на диване в гостиной и вырубиться. Иногда и вовсе ночевал на одном из заводов, засыпая прямо за столом, отправив Джеку очередное ласковое сообщение.
За безопасность Джека он не переживал. Томасина так прониклась деятельностью молодого короля, что следила коршуном, оберегая от всего и вся. Да и Броку она отчитывалась вполне подробно, жаловалась, что Его Величество слишком сильно загружает себя и совсем ее не слушает.
Как только Кросс признался, что сотрудничает с гефской оппозицией, Джек моментально отозвал предложение Сайласа о передаче Порта Процветания и вместо этого предложил помощь в борьбе с бунтовщиками. Достаточно было перекрыть им поставки оружия и боеприпасов, но Джек намекнул на совместные военные действия. В противном случае Гильбоа будет воевать, пока не вернет свои земли на южном берегу реки Изобилия.
Гефцы думали долго. Очень долго. Но даже Брок не сомневался, что они прогнутся, слишком крепко их ухватил за яйца молодой король, которого они почему-то не брали в расчёт. И, видимо, зря.
По Джеку Брок скучал страшно, но у него не было выходных даже для того, чтобы поспать положенные восемь часов, что уж говорить о том, чтобы провести хоть немного времени с любовником. Хоть Кросс и слил почти всю информацию, чтобы избежать расстрела, все равно необходимо было отследить все финансовые потоки, чтобы перевести все компании под контроль короны и исключить участие третьих неустановленных лиц в финансовом обороте.
— Так, — сказал Джек как-то вечером после того, как выслушал отчет Брока. — Сейчас ты королевской волей получаешь три дня отпуска. И первые сутки просто отсыпаешься. Брок, ты глава моей личной охраны, помнишь? Финансы — вообще не твоя забота. Томасина справится и сама. А ты уже серый весь. Ступай в мою спальню и ложись спать. Я скоро приду.
— Это приказ? — ухмыльнулся Брок и тут же зевнул. — Слушаюсь, мой король.
Напоследок всё-таки облапав Джека, Брок побрёл в сторону спальни. Он действительно страшно устал. От цифр уже мутилось перед глазами. Ещё немного — и Брок с лёгкостью мог бы защитить диплом по бухгалтерскому учёту и приобрести нормальную человеческую профессию, как и всегда мечтала Ба, а не носиться с автоматом. Самому Броку было все равно чем заниматься, лишь бы быть поближе к Джеку.
Приняв душ, он упал посреди огромной кровати и мгновенно вырубился.
Джек пришел через полтора часа и устроился у Брока под боком. Он так соскучился по нему! Да, королевство, да, дела, но у короля есть и личная жизнь!
Впервые за очень долгое время Брок просыпался с удовольствием, а не подскакивал от заунывного писка мобильного телефона, напоминающего, что дела ещё не доделаны и пора брать жопу в руки и опять куда-то бежать.
Открыв глаза, Брок снова зажмурился. Рядом, тёплый со сна, такой родной, сопел Джек, уткнувшись ему в плечо.
— Спи, Брок, — пробормотал Джек. — Ты сегодня отсыпаешься.
Привычный даже по выходным вскакивать ни свет ни заря, Брок только сильнее обнял Джека, зарылся носом в его растрёпанный волосы, выдохнул. Он, черт возьми, наконец-то был счастлив. Всё равно, конечно, где-то в душе ещё была жива тянущая тоска по Зимнему, но какая-то далекая, несбыточная. А сейчас Брок был именно счастлив.
Джек проснулся ближе к полудню. Он не стал будить Брока, просто очень тихо поднялся, привел себя в порядок и вышел из спальни. Вызвал горничную, приказал подать завтрак на него одного, выглянул в окно, за которым ветер трепал голые ветви деревьев, и потянулся. Король тоже имеет право на отдых.
Свадьба Мишель и Давида была назначена на следующую неделю. Джек оставил Давида в прежней должности, но намекнул, что после свадьбы жить он будет во дворце.
Горло дерануло хриплым стоном, кости выломило, вновь практически сдирая с мяса кожу. Брок подскочил на месте и тут же упал обратно на подушки, задыхаясь от вони, от жуткого запаха собственной паленой плоти, заскулил тихо, переживая всё заново.
Ему впервые за время пребывания в этом мире снилось прошлое. Брок даже наивно думал, что оно осталось там, за спиной, за тонкой невидимой гранью, и ошибся.
Джек услышал стон из спальни и ринулся туда. Брок метался на кровати и скулил.
— Брок, — Джек потряс его за плечо. — Брок, проснись, это просто дурной сон.
Дёрнувшись в сторону, Брок едва не свалился с кровати, огляделся вокруг бешеным от ужаса взглядом и, только заметив рядом с собой Джека, выдохнул, сумел поверить, что это всего лишь сон.
Видимо, не ко времени он вчера вспомнил Зимнего перед тем, как уснуть.
Джек подобрался к Броку поближе и обнял его, целуя в шею.
— Все в порядке, Брок, это был всего лишь сон. Хочешь позавтракать со мной?
— Да, хочу, — выдохнул Брок, прижался плотнее, чувствуя, как его до сих пор трясёт.
Есть, если уж говорит на чистоту, он не хотел, максимум выпить кофе, выкурить сигарету и посидеть рядом с Джеком, пока он не умчался налаживать жизнь для всех, кроме самого себя.
— Детка, полежи со мной минуту. Дай дыхание перевести.
Джек обнял Брока и улегся рядом с ним, закинув колено ему на бедра.
— Так лучше? — спросил он. — И вроде психиатр говорил, что ПТСР у тебя нет.
— Пиздеть я хорошо умею, — признался Брок, не открывая глаз. — Думал, сойду за дурачка, определят в веселый дом, а я сбегу оттуда недели через две — и поминай как звали. А доктор твой меня в «нормальные» определил. Обидно даже, — усмехнулся он, коснулся губами лба Джека.
— Не, ты у меня нормальный, даже слишком, — улыбнулся Джек. — Надо будет Мишель с Давидом на свадьбу дом подарить. Иначе мать Давиду и сестре весь мозг проклюет, а Мишель волноваться вредно. Меделин еще не вернулась из Германии? Я просто не знаю, кого озадачить присмотреть особняк не слишком далеко.
По телу Брока разливалось тепло, согревая заново, он погладил Джека по спине и, немного подумав, ответил:
— Самого Шепарда и озадачь, всё одно сидит пока без дела. Он как сын фермера не избалован, а потому будет выбирать функциональный дом, а не пряничную избушку. А Мэди звонила позавчера. Люси терапию подобрали новую, и Меделин пока дочь одну оставить побаивается, хотя девочка там всех врачей в себя влюбила уже давно.
Было странным рассказывать всё это Джеку, будто бы он говорил ему о собственном ребёнке — дочери или на худой конец о племяннице, так сильно Брок за неё переживал.
— Ну, оставлять ребенка одного в больнице не надо, конечно, — согласился Джек. — Мишель в детстве много болела, считали даже, что не выживет. Долго лежала в больнице. А родители с ней, сам понимаешь, постоянно сидеть не могли. Она мне рассказывала потом, как плакала там от одиночества. Страшно ребенку в больнице одному.
— Пойдём покормим тебя, Величество, — усмехнулся Брок, чмокнул Джека в нос и завалил его на спину, нависнув сверху, коснулся ласково губами его губ. — Люблю тебя.
— И я тебя, — улыбнулся Джек, обхватывая Брока руками за шею. — Поднимай меня и пойдем завтракать, пока все не остыло.
Брок не любил все эти признания, громкие слова ни о чём, но Джеку хотелось говорить о любви, чтобы в его глазах раз за разом вспыхивали яркие звёздочки, губы растягивались в солнечной счастливой улыбке.
Подхватив Джека под задницу, Брок поднялся, подкинул его, чтобы было удобнее держать, и как был, в одном нижнем белье, вышел в гостиную, усадил Джека в мягкое удобное кресло, в другое сел сам.
Горничная только вскинула на них взгляд и понятливо ушла за завтраком и кофе для Брока. Все горничные во дворце знали, что мистер Рамлоу любит кофе черный и густой, как смола, со щепоткой мускатного ореха.