«Ты лучше паши на пилораме»: критические модусы и гендерные полемики
Помимо приобретений, черемушкинцы обсуждают связанные с войной затраты, которые ложатся на плечи солдат и их семей, — на бронежилеты, снаряжение, технику, бензин и другое оснащение. Необходимость таких затрат еще больше укрепляет их во мнении о нецелесообразности подобного заработка. Медсестра Жанна, отвечая на вопрос Тони о том, почему муж ее приятельницы отказался ехать на войну, несмотря на возможность заработать, сообщила, что это невыгодно: «Они всё полностью за свой счет покупают — запчасти, обувь» (этнографический дневник, август 2023).
Во время «женской» посиделки Люда, одна из сотрудниц салона красоты, почти кричала: «Я тебе больше скажу! У меня знакомая, когда у нее сын попал в СВО, она 100 тысяч брала кредиту, чтобы ребенка полностью снарядить!» Другая сотрудница, Алена, вторила: «У нас 180 брали, 180! Для того чтобы вот это вот все купить обмундирование!» Люда, перебивая, восклицала: «Ты понимаешь, родители сами покупают вот эти защитки, шлемы эти, кирзачи эти, блять, перчатки-хуятки и всю эту хуйню!» (этнографический дневник, август 2023). В необходимости тратить деньги на обмундирование говорящие чувствовали несправедливость, и это чувство иногда трансформировалось в критические высказывания в адрес власти. На намеренно наивный вопрос исследовательницы, почему обычные люди должны платить за войну, обращенный к Алене и Люде, одна из них отреагировала акцентированным комментарием: «Ты у меня спрашиваешь? Ты спроси у правительства!» (этнографический дневник, август 2023).
Чаще всего наши собеседники начинают критиковать войну, делясь «инсайдерской» информацией от знакомых на фронте, которая не совпадает с официальным пропагандистским образом «СВО». Так, тридцатилетний сотрудник автосервиса Витя пылко объяснял присутствующим: «Что по телевизору говорят — это все хуета! Парни все, которые сейчас там воюют, они говорят, что не надо верить никому. То, что наше Министерство обороны докладывает, что у нас минимальные потери, — это все залупа. Народу каждый день гибнет с их и с нашей стороны очень много» (этнографический дневник, сентябрь 2023). Пересказы подобных свидетельств «из первых уст» регулярно циркулируют в городском сообществе, которое таким образом оказывается вполне в курсе тех огромных потерь, которые несут обе стороны.
Ситуация войны актуализировала для жителей Черемушкина украинское происхождение некоторых горожан в неожиданном ракурсе. На «женской» посиделке присутствующие стали обсуждать местную жительницу, которая переехала в Черемушкин из Донбасса после событий 2014 года. С точки зрения Алены и Марины, такие люди с украинским паспортом пользуются значительными льготами: «Ипотеки-хуеки, у нее все есть теперь. Им-то — нате, пожалуйста. А нам — обратись, и вот тебе — шиш». Интересно, что девушек интересовал именно и только экономический аспект, а не политический или этнический. За все время пребывания в Черемушкине исследовательница ни разу не слышала, чтобы кто-то с пренебрежением или подозрением отзывался о местных жителях с украинскими корнями. Лишь «близкий к телу» денежный вопрос заставил собеседниц вообще выделить знакомых украинцев в отдельную группу.
Схожим образом в «мужской» компании Витя и Артем припомнили тему Украины, когда обсуждали дороговизну подведения газа в Черемушкине. «Газ в России — ебаный в рот», — возмущался Витя. «Подвести-то подведут, а чтобы домой-то залетело — две сотки», — подхватил его Артем. «Хотя вон уже давно — парни, блять, сейчас кто на войне, там они говорят: „Трубы, блять, на Украине кругом трубы кинуты!“» — развил мысль Витя. «И в деревне», — добавил Артем, и Витя согласился: «Да, а в деревнях, блять, га-а-аз, блять! На Украине!» (этнографический дневник, сентябрь 2023). Именно неожиданная разница в базовых бытовых условиях вызвала у юношей подлинные эмоции возмущения.
Среди большинства жителей Черемушкина «политика» — нечастая тема разговоров. Наша исследовательница обнаружила у своих собеседников целый арсенал фраз для блокировки обсуждений «острых» тем: «давайте закроем тему на счет этой политики, мне хватает в телевизоре», «все, давайте только не о войне», «мы простые люди, мы мало что понимаем в политике» и т.д.
Но в Черемушкине есть и жители, которые в этом аспекте отличаются от большинства. Например, это небольшой круг Тониных оппозиционно настроенных друзей: Паша, который занимается автомобильным бизнесом и часто ездит в Москву, и Коля, харизматичный персонаж, значительная часть социализации которого пришлась на детскую исправительную колонию. Вечер в их компании значительно отличался от остальных посиделок. Присутствующие бóльшую часть вечера обсуждали политические темы. Паша, Коля и Тоня обменивались мнениями относительно последних новостей и высказываний различных оппозиционных блогеров. Для них эти обсуждения — часть регулярного опыта и идентичности.