Миша плюхнулся на край ямы с перекошенным лицом: «Это же опричник!*».
– Не бойся ты. Я за тебя вступлюсь. Ты же мне жизнь спас, – подмигнул Богдан. – Время сейчас такое казну пополнять нужно. Любые средства изыскиваем и в столицу везём. Военные действия идут на несколько фронтов. Поляки наседают с турками. Я к воеводе Хворостинину иду. Прошёлся уж, посмотрел как в других местах. Всех потрепало, но надо понимать, кому потреба важней будет. Истинную нужду проверю и царю на доклад. А он уж казначеям накажет, что, кому, сколько.
В шелесте берёз повисло молчание, вдруг прерванное Полиной.
– Это всё царю надо доставить? А как? – уставилась она, на содержимое ямы.
– Тока с вашей помощью, – хлопнул себя по бокам Богдан.
– Голодных нет, что ли? – послышался голос Родионыча.
– Пойдёмте есть, там и поговорим, – потащила Милана Полину с Мишей.
Полина дернула брата: – Миш, если клад тысячу лет лежал в Козьянки, то он же и сейчас там лежит!
Миша остановился: – Да! Так и есть.
– Если уж мы помогаем казне, то и его надо прихватить, только как объяснить это Богдану, – растерянно захлопала ресницами девушка.
Родионычу с Коргорушем, которые уже успели подкрепиться, Коля прошептал последние новости. Сетка морщин заходила по лицу старика. Он взялся за мешочек с рунами на поясе и уединился в кустах папоротника.
– Сытная похлебка, благодать, – мычал Богдан, стукаясь со всеми ложками в котелке.
Остальные жевали помалкивая. Коргоруш кивком позвал Вениамина и нырнул в папоротник. Веня через время проследовал за ним. На расчищенном Богданом для сна месте, сидел на можжевеловых ветках Родионыч, а рядом примостился Коргоруш. Ваня сел с другого бока старика.
– Руны недобрую дорогу предвещают. Как вмешивается богатство, так жди беды. Но и отказываться не велят. Богдан погибнуть должен был. Ему с помощью нас Вселенная дала энергию закончить начатое, – поведал Родионыч Вениамину.
*опричник – служилый человек, состоявший в личной гвардии царя Ивана IV.
– А руны не говорят, кто пожар устроил? – сощурился Веня. – Кто целью был?
Родионыч кивнул и запустил руку в мешок. Пара испещрённых камешков открылась в ладони старика: – За нами злодеи приходили. Как бы ни девоньки, конец бы свой нашли. Хотя может, и нет. На всё, вышний промысел.
– Это от боярина посланники?
– От него.
– Чего ж они нас сразу не порешили? Зачем эта погоня? – почесал подбородок доктор психологических наук. – Родионыч, а не специально ли барские люди нас с Богданом свели? Может он их человек?
– Люди конечно коварством искусны, но больно хлопотно, так мудрено заморачиваться, – усмехнулся Коргоруш.
Родионыч кивнул, пересматривая камешки и веточки: – Согласен. Хлопотно. Или нет. Если знать цель. Представь, если они нам своего проводника навязать хотели, а тут Богдан внезапно появился. Тогда именно он их планы порушил.
– Куда нам с золотом теперь? Прознают же, коли следят? – сломал ветку папоротника Веня.
– А я вам на что? Морок наводить будем, – захихикал Коргоруш.
– Морок давай на крайний случай оставим. А для начала надобно с этим опричником изъясниться. Рассказать про догадки наши. Раз он у нас теперь главный в отряде, – улыбаясь, затряс головой старик.
Собравшись вокруг пепелища от костра путники, сидя на земле, прикидывали перспективы.
– Коль уж теперь мы на службе государевой, то тебе и решение принимать, – склонил голову Миша перед Богданом.
– Клад не малый, однако ж в телегу поместится. Доской накроем и пешком рядом пойдём через Козьянки и Молоди в Москву. Коли вы уверены, что клад тот мальчишки со страху в землю вернули, то изыщем его. К воеводе в Молоди я по службе обязан зайти, так и по пути всё это, – объявил Богдан. Покивал сам себе и продолжил: – Теперь надо подумать, что за недруги вас сторожат. Плохо, что какого рода этот боярин вы не знаете, но сказывается мне, что подставной это кто-то был, и нет в живых, а ли в темнице томится настоящий боярин. Потому как в жизнь не поверю, про такую щедрость, вам оказанную. Выпроводили вас со двора по скорее и всё тут. Да проследили и в другом месте умертвить хотели, чтобы не было их злодейству свидетелей. Думается мне, что подпалив сарай, они ушли восвояси и теперь чин чином думают, что нет вас среди живых.
Полина с Миланой, прижавшись, друг к дружке нервно плели венки из отцветающих трав.
– Жуть, что было бы, если бы мы к колодцу не пошли! – всхлипнула Милана.