– По мне так страшно и то, что эти неизвестно кто нас могли в колодец покидать, но видимо не заметили, когда мы вышли, – прошептала Полина.
– Или заметили?! – ойкнула Милана, и, вскочив, громко провозгласила: – Подождите. Тот, кто поджигал, наблюдал и ждал, пока все заснут, нас с Полиной вряд ли из виду упустил. Я думаю, что за нами продолжают следить!
– Успокойся женщина. Кому вы нужны? Вы же не были в боярских хоромах! – гаркнул Богдан и обратился к Михаилу. – Твоя женщина, так держи её в узде, когда мужчины толкуют.
Миша напрягся, но как историк быстро сообразил, что на этом не надо заострять внимание.
– Милан, потом поговорим, присядь, – ласково попросил он, многозначительно вглядываясь в лицо невесты.
Милана сощурилась. Затем села на место и буркнула Полине: – Тут ещё не одно столетие пройдёт до равноправия полов.
– Может надо к боярину снова наведаться? – неожиданно спросил Коля. – Не осиное ли там гнездо неприятеля собирается?
– Хорошо глаголишь малец. Но как я посмотрю не воины вы. Куда мне с вами соваться. Вы и как стража больше для того, чтобы шуму наделать тока годитесь, – прогромыхал Богдан.
– Там, где нет силы, ум изворотлив, – проговорил Родионыч, рисуя палочкой на земле.
– Прости отец, не хотел обидеть, – поклонился в пояс Богдан.
– Тогда слушай. Добро это можно не трогать пока. Обратно зарыть или ветками припрятать. Двое на лошадях отправятся с частью монет. Купят всё необходимое и надёжных людей приведут. Погрузим и в путь. А то лакомый кусочек мы для любого разбойника, – выдал Радионыч.
Богдан внимательно посмотрел на старца: – Будь, по-твоему, через два дня на третий вернёмся. Со мной Коля поедет.
– Почему он? – пискнула Полина.
– Малец смышлёный. Я его в обиду не дам. Да и здесь мужчины должны быть, – погрозил пальцем Богдан, а затем посмотрел на Мишу и добавил: – Ох, и бабы тебе в родичи достались.
Глава 25
Коля не знал, как ему быть. Отказать он не мог, даже сославшись на отсутствие навыков верховой езды. Богдан показал, как управлять лошадью и поехал вперёд, а Коля, стараясь не свалиться, плёлся позади. Они ехали, не проронив ни слова довольно долго. Юный художник видел задумчивость в лице слуги государева и не решался прерывать ход его размышлений.
Лишь когда они выехали к перекрёстку, где познакомились на ночлеге, Богдан сказал: – Перед тем как за ратниками ехать, мы с тобой один вопрос порешаем.
– Что за вопрос? – удивился Коля.
– Покажешь, где усадьба Никодима Потапыча, – подстегнул коня Богдан.
Коле ничего не оставалось, как подчиниться.
Когда показалось, знакомое озеро Коля осмелел: – Прибыли.
– Куда прибыли?
– Так тут мы повстречали двоих парней, что нам наказали, идти повинится к боярину.
– Показывай куда пошли от озера.
– А ночевать может, здесь останемся?
– Показывай.
Коля нехотя махнул рукой в нужную сторону и последовал за неутомимым Богданом. В кромешной темноте они добрались до деревушки, окружавшей боярский двор со всех сторон.
– Постой здесь. Я на ночлег попрошусь. Молчи, если кто с тобой заговорит. Отвечай дядька суровый, отлупит, коли буду лясы точить неизвестно с кем. И вообще чтобы не происходило, не бойся. Доверься мне. Договор?
Коля кивнул, хотя после реплики опричника ему сделалось жутковато: «Что это он затеял?».
Богдан вернулся не один. Мужичок, присвистывая, повёл лошадей в конюшню.
– Молчи, – прошипел Богдан в самое ухо парня и закинул его себе на плечо, ловким движением сняв с лошади.
Повинуясь больше сковавшему страху, нежели приказу Коля обмяк и не сопротивлялся. Богдан взошёл по невысокому крыльцу и, преодолев сени, вышел в просторную горницу, обитую деревом и прибранную коврами, освещаемую несколькими подсвечниками. За длинным столом на резных креслах сидело трое добротно одетых мужчин. Один с бородой в возрасте, другие два молодые, безбородые, ровесники Богдана.
Скинув Колю на пол, который не стал подниматься на ноги, Богдан, подбоченившись, широко улыбнулся.
– Богдан, Неужто живой? Обознался Якуб. Я так и думал, что ты вернёшься! – подпрыгнул один из молодых.
– Сядь Фёдор, – оборвал бородатый.
– Пан Новачек, так свои же, – сопротивлялся Фёдор.
– Почём знаешь, что он ещё свой? – отрезал второй молодец.
– Верно, толкует Игнат, – усмехнулся Богдан. – Подозрительность у государева человека на первом месте всегда.
– Ты не подлизывайся. Чё пришёл? Сказал же, что дальше у нас дороги разные. Мы тебе жизнь сохранили, да и себе тоже, отобрав у тебя сабельку с лошадкой. Договорились, что если свидимся в другой, раз пощады не будет, – напирал Игнат.