Выбрать главу

– Да вас теперь от самих поляков с трудом отличить можно! – ахнула Милана.

Глава 33

– Посерьёзнее сабель ничего не нашлось? – с надеждой в голосе спросила Полина.

– Нашлось. Фитильное, кремнёвое оружие типа пищали и аркебуза. Только какие из нас стрелки? К тому же темно, а это всё прицельные вещи. Тут и батарея многоствольная из пищалей есть. Да в нашей борьбе не подойдёт. Будем тихо подкрадываться и по одному обезвреживать, – пояснил Миша.

– А саблями можно подумать, вы воевать умеете, – скисла девушка.

– Для устрашения врага, подойдёт, – заверил её Вениамин.

– Запритесь здесь и никого не впускайте. Мы в окно сперва постучим, когда вернёмся, – строго проговорил Богдан.

Один за другим мужчины покинули кузнецу. Темноту ночи разбавлял лишь свет звёзд. Факелы не горели, потому, как работники не успели их зажечь. Однако для диверсионного отряда это обстоятельство было только на руку. Мелкими перебежками они достигли пристроек к терему, где располагались полуподвальные помещения и кладовые. Одна телега лежала на боку, предоставляя отличный обзор сквозь щели в днище.

– Видите, где поляки скопились, – прошептал Богдан, указывая, как те штурмуют главный вход.

– И надолго ли хватит дверей? – нервно хохотнул Миша.

– Там массивные, прочные двери, раскрываются наружу. Повозиться им придётся. Если бы пленники не нужны были живыми, то подпалили бы уже давно, – проговорил Алексей.

– Что делать-то? – рвался в бой Коля, сабля придавала ему уверенность.

– Вон там край амбара подходит ближе всего к пристройке. Будем отлавливать врага и в амбаре вязать, – предложил Миша.

– Шум поднимут, не успеем и одного схватить, – отрезал Богдан. – Тут что-то другое надо придумать. Пойду ближе. Надо послушать, о чём толкуют.

– Я тоже пойду, только с другой стороны устроюсь, надо понять, что пленникам известно, – кивнул Вениамин и скользнул в кусты, которые вели к оконцам кладовых.

Сверчки нещадно стрекотали, погружая размеренные удары в двери бревном в некий общий музыкальный концерт. Вениамин пробрался близко, насколько это было возможно, звуки в первых двух кладовых напоминали судорожное бормотание.

«Очень странно. Молиться, что ли надумали? Хотя, если тут наёмные извозчики, тогда логично» – размышлял доктор психологии.

У третьего окна слышалась ругань и выкрики.

– Это всё мамаши твоей рук дело!

– Пан Новачек, а сами-то хороши, пообещали, что отряд придёт и что? Нет отряда. Ждали, пока она отчима в могилу сведёт, да жениться на ней вздумали! Кабы не тётка моя так и ходила бы она в неведении! Благо та прознала, что вы дарственную грамоту разыскали да припрятали!

– А как она хотела?! Конечно, ей для начала надо было показать свою лояльность польскому королю. Поданной наконец его сделаться. А брак со мной это был самый короткий шаг!

– Какой шаг? Вы бы её из терема не выпустили. Тут всё себе бы прибрали!

– Игнат, опомнись, чем тут владеть? Ну, земля с лесом, да реки с озёрами, так этим всем заниматься надо. Сколько сюда ещё вложить надобно, чтобы хотя бы промысел организовать да рыбой со зверем торговать начать.

– Хватит вам шкуру не убитого медведя делить. С этими иродами попервах справиться надо. Я пытался с охранниками поговорить, что мы вместе против этих сражаться, готовы, да не верят они.

– Фёдор, что ты дураком прикидываешься? Кто же тебе поверит? Ты сам-то сразу уверовал, что навьи пришли?

– Так если бы не ты Игнат сказал это, так я бы и до сих пор не поверил бы. Но коли ты сам их чувствовать обучен, так что нам бедным смертным приходиться делать. Верим тебе. Кабы ты мать свою как себя любил, то и тебе бы не поверили. Но так как ты от неё тоже избавиться хотел, после того как она тебя без отца родного оставила, понимаем что ты с нами за одно. А тётка твоя что?

– Эх, Фёдор, легко тебе говорить. Не жил ты среди ворожеек. Не обучен я. Страх это во мне звериный играет. Мать с тёткой Акулиной как с нечистью общались, так я и заснуть не мог, зуб на зуб не попадал, так трясло. Навьи у них частые гости были. Как представится какой человек, то ли самоубийца, то ли колдун какой, которого земля не принимает за дела его тёмные, а ли те, кого родные часто проклинали, так они к себе на службу зовут, привечают, а потом пугают народ ими и злодейства творят. Бывало, намеренно подговорят тех, кто похороны проводят, те обряды не по ритуалу проведут, какой-нибудь кумушке, которой они при жизни завидовали. Не упокоится душа её и тоже к этим в лапы попадает ходячим мертвецом. Спасу ведь нет от навьи. Они уже мёртвые ничего им не сделается.