Фёдор дрожащими руками схватил холодную сталь. Он погладил клинок. Горестно улыбнулся. Прошептал – «Спасибо тебе» и полоснул себя по горлу. Красная жидкость оросила лицо Богдана. Издавая булькающие звуки, Фёдор упал на землю.
Караульные, свидетели этой сцены, предпочли отвернуться. Родионыч, вблизи которого развернулось кровавое действо тоже не вмешивался. Богдан молча вытер рукавом со своего лица кровь прежнего друга. Он прошёл к повозке со скарбом. Взял лопату, которой рыли землю в поисках клада. Оттащив тело в лес, опричник вырыл не глубокую могилу и захоронил Фёдора. С угрюмым видом Богдан возвратился обратно. К обозу из лесу вышли ратники. Они тащили Игната, который изрыгал проклятья, но не вырывался. Его правая нога угодила в медвежий капкан, раздробив кости бедра.
– Бог покарал, – проронил Родионыч, подойдя к Богдану. – До утра не доживёт.
– Ваша, правда, – кивнул Богдан и отдал распоряжение прикончить сына колдуньи.
– Подождите! А как же Полина? Это не он её похитил? – закричала Милана, которая успокоившись, снова мыслила здраво.
Игнат сквозь рычание от боли в ноге и колотящую его лихорадку хохотал: – Айда мамка! Наказала-таки девку!
Богдан стал сапогом ему на ногу, причинив дополнительное страдание: – Ты знаешь, что умираешь, но в моей власти тебе облегчить боль одним ударом ножа или превратить в невыносимые муки. Говори, что знаешь! По глазам вижу, что знаешь!
Взвыв, Игнат прохрипел: – Кончай меня. В село, её парни потащили.
Глава 38
Полина очнулась от детского плача. Она резко села. Голова закружилась. Помутнение в глазах подкатило тошноту к самому горлу. Девушка попыталась обхватить голову руками, но не смогла. Только левая рука дотянулась до ноющего на лбу ушиба. Правая рука зависла в воздухе, удерживаемая верёвкой. Приоткрыв один глаз, Полина пыталась разглядеть, превозмогая дурноту, где она находится. В углу просторной кибитки седела грязная девочка лет десяти – двенадцати. Полина открыла второй глаз. Сквозь щель на входе, заглядывал солнечный луч, высвечивая буйство пылинок.
«Вечереет. Сколько это я здесь?» – думала девушка, разглядывая девчушку, которая перестала плакать и с интересом смотрела на неё.
– Привет! Я Полина. А тебя как зовут?
Девочка насупилась и отвернулась. Но потом, бросив робкий взгляд, ответила: – Катенька.
– Екатерина, очень красивое имя, – продолжала улыбаться Полина, размышляя, что же спросить, чтобы не напугать ребёнка. – А ты знаешь, у кого мы?
– Это шпильманы.
– Кто? – не поняла Полина.
– Бродячие артисты из Пруссии. Они трюки разные делают, – шмыгнула носом Катенька.
– Циркачи, что ли?
Катенька уставилась в не понимании.
– Ладно, оставим это, – неуверенно пролепетала Полина. – А как ты оказалась у этих шпильманов?
– Известное дело как. Они ездят по округе и детей воруют. Им для представлений надо. А иногда перепродают богачам разным, тем, кто больше заплатит.
Полина сглотнула, боль новой волной накрыла всё тело.
– И много тут, таких как мы?
– Не знаю. Меня пока недалеко выпускали. Я видела ребят как скоморохов разряженных, только на иностранный манер. Их гурьбой в кибитку после представления отвели.
– Ты недавно здесь?
– Вторую седмицу на родное село из прорези в этой кибитки смотрю.
– А чего не отвяжешь верёвку-то и не сбежишь?
– Узел больно хитрый. Сама попробуй.
Полина, нахмурившись, рассматривала узел.
«Не иначе как моряк постарался, такой только рубить» – с досадой подумала девушка.
– Да, хитрый узел. Но ты сказала, что выходила, значит, тебя отвязывали. Смотрела, как это делали?
Девочка сощурилась и, переведя взгляд на верёвку, стала ковырять свой узел.
Полина, смотря на её попытки освободиться, задумалась. Родионыч дал ей маленький нож для сбора грибов, и он всё ещё был при ней, потому как, проделав дыру в накидке, зацепился в толстой ткани во время похищения. Уколовшись об него, девушка обрадовалась, но пока решила не делиться этим с соседкой по несчастью. Шпильманы не знают, что она вооружена. Прежде чем попытаться перерезать верёвку, нужно понять, как дела обстоят снаружи.
Раздались голоса. Девочка отбросила узел и забилась в угол. Полог откинулся. Светловолосый парень оскалился, увидев, что Полина пришла в себя.
– Козочка будет брыкаться или будет послушной фрау? – заржал он.
Полина смотрела исподлобья. Отвечать не имело смысла. Незачем раззадоривать этого проходимца.