Софья Белоусова
Параллельный мир
Тересприт
Пролог
Факел почти не согревал замерзшего стражника, лишь тихо потрескивал и освещал его бородатое лицо. Серая волчья шуба казалось не очень теплой после нескольких часов, проведенных на улице в холодную зимнюю ночь. Пытаясь согреться, мужчина медленно ходил из стороны в сторону и изредка всматривался в непроглядную тьму снежного леса. Снег глухо хрустел под ногами, нарушая тишину.
Раздался звонкий треск веток, и стражник повел ухом, а затем устремил внимательный взгляд в сторону подозрительного звука. Вновь возобновилась гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим потрескиванием факела. Задержав дыхание и прислушавшись, он все буравил взглядом ту самую точку, где возможно, находился враг. Потянувшись к мечу, что висел на его поясе, стражник вышел чуть вперед, защищая врата в город.
— Что такое, Примус? — послышалась усмешка сверху позади. — Вороны испугался?
Второй солдат с луком стоял за белокаменной перегородкой на дубовых массивных воротах. Примус взглянул вверх и хмыкнул.
— В нашем деле внимание нужно обращать на все, — угрюмо буркнул он. — Будь начеку, Торн.
— Да какой болван решит напасть на Монтистен? — Торн посильнее укутался в серую шубу. — Кто-то из Браннероса? Или Линтерна? Не смеши меня.
Примус, не убирая ладони с рукояти меча, продолжил ходить из стороны в сторону.
Хруст снега, доносившийся из темноты, заставил насторожиться даже лучника. Выйдя из-за деревьев, человек стоял в десятке метров от ворот в город. Оба стражника обнажили оружие. Лучник сразу же от факела поджег наконечник стрелы и запустил в воздух, вдалеке послышалась суматоха солдат.
Луна освещала до безобразия бледное и худое чернобородое лицо мужчины. На груди в серебряной оправе был голубой кристалл в форме вытянутого шестиугольника. Его темная мантия волочилась за ним по снегу, а черные волосы опускались ему почти до плеч. Голубые глаза его при свете луны казались еще ярче.
— Ульрик, — с отвращение прохрипел Примус, сжимая в руке меч.
Ульрик кивнул с холодным лицом. Торн натянул тетиву лука и запустил в него стрелу. Вокруг Ульрика моментально появился защитный ярко-голубой купол, стрела отскочила.
— Город уже оповещен! — гордо сказал он Ульрику.
— Да это неважно! — послышался голос с правой стороны.
Несколько человек в доспехах, состоящих словно из огромной чешуи, вышли из леса, держа в руках мечи. Они медленно подходили к воротам. С левой стороны их было еще больше. Один из вражеских лучников застрелил Торна. Ульрик стоял на месте, совершенно не двигаясь. Двое солдат схватили Примуса и дали третьему его зарезать. Тело принялись обыскивать.
— На нем нет кристалла! — раздраженно воскликнул капитан отряда, одетый в длинный темно-синий плащ с голубой вышивкой, серую водолазку и черные штаны с сапогами.
Короткие и растрепанные волосы его были чернее смолы.
— Стражникам здесь не выдают кристаллы, Лиам, — спокойно пояснил Ульрик. — А зря, ведь тогда эти двое смогли бы выжить. Открыть ворота.
В огромном белокаменном замке началась самая настоящая подготовка к защите. По длинному мраморному коридору быстрым шагом шел Роутен Хэйк — капитан стражи. На нем был длинный черный плащ с капюшоном. Полуторный меч висел на поясе и изредка покачивался из стороны в сторону от торопливого шага. У него были каштановые волосы и аккуратная короткая борода. Левый висок его был изуродован тремя длинными большими шрамами. У него на груди висел такой же голубой кристалл, как и у Ульрика. Сжав губы, он постучался в дверь из темного дерева и сразу же отворил ее. На большой расправленной кровати к нему спиной сидела женщина с длинной каштановой косой. Она обернулась, в глазах ее ничего не было кроме страха и отчаяния.
— Это он, да? Он снова здесь? — тихо сказала Ранелия, надеясь услышать отрицательный ответ.
К ее сожалению стражник кивнул и вошел в комнату.
— Они режут всех кого видят, в первую очередь — детей.
Женщина побледнела и испуганно прижала к себе своего ребенка.
— Я не дам никому сюда войти, — Роут закрыл дверь на засов. — Где Эльбрус?
— Он и Шайны заняты заклинаниями для защиты, — ответила Ранелия.
— Я уберег оставшихся детей, они все на Земле. Всего четверо осталось.
— Так мало, — горько вздохнула она и взглянула на свою трехлетнюю спящую дочь.
Ее маленькие щечки были усыпаны веснушками, а короткие каштановые волосы неаккуратно торчали в разные стороны.
— Ее тоже нужно унести туда, — твердо сказал Роут.