Мы не так уж различны, если подумать. Мы оба служили одной большой цели, мы оба страдали от безответных чувств, и он знал об этом - узнал в ту ночь, когда я плакала на улице. Может быть, он узнал во мне часть себя? Может быть, его впечатлила моя готовность на всё? Когда это началось для него? Я не знала. Сейчас было важно одно - наше обоюдное рвение, жажда близости, его руки в моих волосах, на моих плечах, на моём лице…
Я искала большего. Расстегнув воротник его чёрной рубашки, я увидела шрам, бледный, будто бы очень старый - там, где совсем недавно лорд Волан-де-Морт рассёк ему горло. Трепетно, с сожалением и обожанием, я поцеловала его, и ответом мне стал тихий стон. Боже мой, разве может он не догадываться, что со мной делает?.. Как не может он знать, что я здесь и сейчас готова положить весь мир к его длинным ногам? Кстати говоря, об этом… Разница в росте не позволяла мне особенно разойтись, так что я кивком указала Северусу на стол - он как будто на инстинктивном уровне понял, чего я хочу, и сел на него. Удобно устроившись между его бёдер, которые было грешно не погладить, и тут я грешить не стала, я посмотрела в его глаза. Они были чуть помутневшими, но выразительными, и их взгляд, тяжёлый, жгучий и томный, выбивал из меня всю душу.
Я пришла в себя, когда ощутила, что Снейп расстёгивает на мне рубашку. Несмотря на сбитое к чертям дыхание, его руки действовали аккуратно, не позволяя неосторожных движений. Я замерла и чуть было не застонала сама от восторга и нетерпения, когда он мягко стянул рубашку с моих плеч. Он смотрел на меня пристально, со всё той же лёгкой растерянностью и всё тем же огнём. Не похабно, но страстно, как скульптур на восхищающую его скульптуру. Стоять как изваяние я не собиралась, но, стоило мне потянуться к нему, он сам остановил мои руки - уверенно и без резкости, как может только он. Его большие красивые ладони огладили мои плечи, грудь, и, о, Мерлин… Теперь я и вправду узнала, что у меня чувствительные соски.
- Пожалуйста, - хрипло взмолилась я, закусив губу, и вновь протянула к нему руки. Он меня всё же помиловал - наконец-то позволил его касаться, не прекращая касаться меня - шеи, спины…
Я не гадала, сколько у Северуса было женщин. Может быть, множество. Может быть, ни одной, ведь, насколько я знала со слов Люпина, его чувства к Лили были сильны. Это всё не имело значения, как не имел значения и мой первый дурацкий раз с Джонсом, ведь здесь и сейчас всё было одновременно идеально и как впервые. Волнующе. По-настоящему…
Вдруг раздался грубый стук. Только я успела отстраниться от Снейпа, по-прежнему сидящего на столе в рубашке с расстёгнутыми верхними пуговицами, как в комнату бесцеремонно вошёл Грюм. Разумеется, он догадался, что здесь происходит.
- Я хотел бы лишиться второго глаза, - проворчал он и скрылся за дверью. Я в шоке защёлкнула замок и на всякий случай наложила заклинание. Ох, пиздец. Хорошо, что он не из навязчивых и не из впечатлительных.
Вернувшись к оторопевшему Снейпу, я нежно взяла его за подбородок.
- Забудьте об этом, профессор, - с усмешкой попросила я. - Я помогу.
Пуговицы на его рубашке плохо поддавались моим дрожащим рукам, но я всё же справлялась с ними и каждый раз целовала новый обнажившийся участок кожи. Снейп оказался удивительно чувствительным - чуть ли не вздрагивал каждый раз и, что особенно радовало, подавался навстречу моим проявлениям чувств. Наконец я сняла с него рубашку, расстегнула его чёрный атласный лифчик, и между нашими торсами не осталось излишней ткани. Да, чёрт возьми, вы не ослышались, его лифчик - мужские тоже имеют право на существование, особенно это распространено в Китае и волшебном мире. Я против любых предрассудков, и этот лифчик ничуть не портил его красоты, лишь подчёркивал мрачный готичный стиль.
Я обняла Северуса, вновь целуя, и он, притягивая меня к себе, ответил с ничуть не меньшей пылкостью.
Поцелуи моего авторства спустились на его шею, с неё - на грудь… Я теряла рассудок от крепкого, многогранного запаха его кожи - одновременно сладкого и с нотками горечи, пряного и свежаще-хвойного. Очевидно, так пахнут люди, долго занимающиеся изготовлением зелий - или же только лишь он.
Пока я целовала его грудь, Снейп вцепился подрагивающими пальцами в край стола, он стонал так низко и горячо, смотрел так встревоженно, что я не могла больше мучить его и расстегнула на нём брюки. Обхватив ладонью его возбуждённый член, я опять припала к его груди - похоже, она стала моей новой любовью, хахах, но он, судя по всему, и не возражал.
Сама не знаю, как так получилось, но я разошлась не на шутку и попросила его встать, что он и сделал - мне нравилась эта послушность. В юбке и с обнажённым торсом я чувствовала себя жрецом какого-то всратого культа, но мне было наплевать, ведь я поклонялась здесь и сейчас только одному богу, перед которым и встала на колени. Сперва я лишь провела губами по головке его члена - Снейп сдавленно застонал, незамедлительно опуская ладонь мне на затылок - второй рукой он предусмотрительно вцепился в угол стола. Он застонал ещё жарче и благозвучнее, когда я осторожно взяла в рот и опустила ладонь на его ягодицу.
С растрепавшимися волосами, горящим и будто бы пьяным, немного беспомощным взглядом, охваченный мягкой дрожью, но всё же силящийся держать себя под контролем, мой дорогой профессор был совершенен. Я же была готова на всё, чтобы он был счастлив. Моя любимая смазанная помада - цена до смехотворного незначительная.
***
Вы, наверное, думаете, что теперь я должна проснуться и осознать, что обосра… к-хем… что мне всё это лишь приснилось? Я тоже так думала. Но не проснулась. Всё было прекрасной правдой. Я обрела счастье, которого не заслуживала. Что до Северуса… Он, конечно же, оставался скрытным и гордым, но я всё чаще видела на его губах чуть заметную улыбку, от которой цвело моё сердце. Я научилась читать его нежные намёки и быть осторожной - чтобы не разрушать то драгоценное и хрупкое доверие, что возникло между нами, и это сполна окупалось его взаимностью. Всё-таки в глубине души он был ранимым и романтичным человеком - просто не каждому было дано увидеть это или прочувствовать.
Были, конечно, и разногласия - например, он как был, так и оставался нелюбителем многих моих друзей, но это никогда не приводило к спорам, хотя вот на свадьбу Римуса с Сириусом он не хотел идти - говорил, что ему противна эта пара. На самом деле, позвали-то только меня.
Всё прошло замечательно, тем не менее, даже более чем. Когда Сириус бросил букет, тот попал Снейпу прямо в лицо. Это вызвало в нём недовольство напополам с подозрением в том, что Сириус был так меток намеренно, но я ловко спасла положение - сделав предложение Северусу прямо, Мерлин ты ж мой, при всех.
После мы стояли с ним на террасе, смотря на звёздное небо, и Северус бережно держал мою ладонь в своей. Глядя на него с улыбкой, я сознавала ещё кое-что - я люблю его по-особенному, ведь мои способности метаморфомага не шалят рядом с ним - я всегда остаюсь собой. Потому что с ним рядом я всегда могла быть таковой - даже когда притворялась другим человеком.
Я потянулась к Северусу и заправила прядь иссиня-чёрного чарующего цвета ему за ухо. Он посмотрел на меня с молчаливым вопросом и долей прелестного любопытства.
- Да?
- Это даже забавно, Северус. То, как непредсказуема бывает судьба. Ни за что не подумала бы, что буду так счастлива, я ведь люблю тебя со школы.
Его лицо озарилось удивлением, нескрываемо тёплым и вдумчивым.
- Неужели?.. После стольких лет?
- Всегда.
Я кивнула, уверенная вплоть до клятвы, и не удержалась в порыве поцеловать его. Серебристый свет луны отражался в озере, дрожа игривыми искрами и напоминая мне бубенцы с бороды профессора Дамблдора, так, будто он улыбается нам двоим.