Он снова набирает номер Яна.
Гудки.
Раз за разом он разбивает под собой лед и чувствует, как вдыхает воду. Но видео с его преступлением не прекращает существовать. И Вадим никак не может поверить, что во всех реальностях его действия приводят к этому глупому розыгрышу и нелепым убийствам. И везде он никак не может дозвониться.
И вот наконец он дождался ответа.
- Алло, Ян?
- Нет, вы ошиблись, - хрипло отозвался собеседник.
- Постой! Я тоже перемещаюсь по мирам! Мне Мистик все рассказал.
- Черт. На кой ляд ты мне звонишь?
- Ты мой единственный шанс! Скажи, смог ли ты справиться с этим? - Вадим сдавил смартфон в руке.
- Мне пришлось умереть.
- Сколько раз?
- Один.
Вадим повесил трубку.
- Всего один, - шепотом произнес он.
Вадим загибал на руке пальцы, пытаясь сосчитать свои смерти. Костер в его глазах засыпало лавиной.
Вадима резко ударили в спину, он упал, и сверху оказался Антон.
- Да какой ты, к черту, друг? Манипулятор, лжец, а теперь еще и убийца! Если в твое сердце воткнуть термометр, то он покажет ноль по Кельвину. Ниже этой температуры только твои поступки.
- Что-то я не слышал от тебя упреков, когда ты улепетывал.
Удары, как грозди града, осыпаются на Вадима. Челюсть щелкает. Онемевшая на морозе кожа оттаивает под натиском кулаков. Нос скрючивается, а веки вздуваются, как жабий воротник. Через амбразуру глаз Вадим смотрит лишь на лицо Антона. Лицо одновременно безумное и напуганное своей яростью. В его взгляде читается смятение, он не знает, когда остановиться и должен ли вообще это сделать.
- Хватит! Антон! Прекрати! - кричит Лав, подбегая к нему.
Она хватает его за плечи и пытается оттащить. Лед трещит, и все трое проваливаются. Вадим не сопротивляется. В ушах булькает, а в нос заливается вода. Он не чувствует тело и глотает ледяную воду. Лав вцепляется в льдину и, стуча зубами, закидывает ногу наверх. Она вскарабкивается, хватает лопату и говорит дрожащими губами:
- Ддзз-дзер-ржжж-и!
- Ссс-паа-ссс-ии Ан-нттт-она, - простукивает зубами Вадим.
- Кааа-ввв-оо? Ххх-хва-ттт-ай жжже!
"Видимо, в этой реальности Антон с ними не поехал", - думает Вадим и хватается за лопату.
Метель закончилась, хотя он не был уверен в том, что она начиналась. Они залезли в фургон. Лав сняла с них мокрую одежду и включила печку в машине. Села за руль.
- Максимально низкая температура - это ведь ноль по Кельвину? Минус двести семьдесят три по Цельсию, кажется. Верно?
Вадим промолчал.
- Я это к тому, что хорошо, что сейчас всего минус тридцать. Понимаешь? - Лав стучала зубами. - Хуже же быть могло. Мы уедем отсюда очень далеко. Но сначала я хочу тебе кое-что показать.
Всю дорогу Лав говорила без остановки, а Вадим безучастно таращился в окно.
Сначала они заехали домой за одеждой. Лав одевала Вадима, как куклу. Он почти не двигался и молчал. Она сделала ему горячий кофе, но случайно разлила на штаны. Он никак не отреагировал и даже не стал вытирать пятно. Лав кому-то позвонила и, поговорив пару минут, повела Вадима в машину.
Они приехали на выставку ледяных скульптур. Ветер ураганом закружил снегопад.
Вадим увидел себя, высеченного из куска льда.
Послышались сирены.
- Прости, - сказала Лав и зарыдала.
Разбушевалась метель. Она укутала все вокруг, кроме Вадима и его ледяной копии. Он разделся и принял стойку скульптуры, сжимая смартфон в руке.
- Вижу цель! Он голый. Да, полностью. Не могу знать. С ним девушка. У него что-то в руке, не разберу, что - возможно, оружие.
- Это полиция! Руки за голову! Отойди от девушки!
Вадим стоял неподвижно, а Лав пыталась отогреть его тело, игнорируя последующие выкрики.
- Огонь! - послышалось из мглы.
Гремят выстрелы и хлопки фейерверков. Небо взрывается разноцветными огнями. Пули то вонзаются в плоть, то кромсают лед. А статуя то стоит неподвижно, то рассыпается на осколки. Вадима заваливает снегом, стуча зубами, он смотрит, как появляются и исчезают полицейские, и как его обнимает Лав, мерцая, словно помехи на экране. Но видео с розыгрышем всегда заканчивается одинаково.
Вадим, как ледяной памятник, с застывшим лицом смотрел в пустоту. Не осознавая прошлого и не видя будущего, он так и остался в настоящем. И жизнь одним днем сократилась до секунды.