Потребность для кого-то хоть что-то значить, собственно, и заставила меня затеять эту невинную игру в соблазнение, привносившую толику пикантности в мою пресную жизнь. Перед тем как выглянуть в окно, я распустила волосы, чтобы казаться немного привлекательнее. Волосы были моей гордостью: черные, густые и длинные. Впрочем, чаще я носила их заколотыми или собранными в узел, как и обещала матери.
— Ты должна их расчесывать только в моем присутствии или перед мужем, — часто повторяла она.
Услышав в коридоре шаги, я быстро закрыла окно и собрала волосы в. узел. За мной пришел Малек. Его прислал отец.
«Господи, помоги! Если уж отец посылает за мной, значит, дело очень важное, но вряд ли приятное для меня». Опустив глаза, я подошла к отцу, который смотрел телевизор, и замерла. Сердце выпрыгивало из груди, отчего стало трудно дышать.
Наконец отец соизволил заметить меня и пригласил сесть рядом. Произошло что-то серьезное: никогда раньше он не позволял мне сидеть во время разговора. Обычно он просто отдавал приказания, не допуская мысли о возражениях со стороны матери или с моей. Но теперь…теперь он разрешил мне присесть! «Что же произошло? Боже, сделай так, чтобы он^не сделал мне ниче37 го плохого, помоги мне!» — шептала я про себя. Отец встал и принял торжественный вид.
— Я буду краток. Фарид объяснил мне, что написано в твоем табеле. Скоро тебе исполнится пятнадцать. Ты получила среднее образование, значит, ты умеешь читать и писать. Мой отцовский долг перед тобой выполнен. Настала твоя очередь исполнить долг. Хватит тратить время на школьные глупости. Когда закончится учебный год, ты будешь сидеть дома, а твоя мать научит тебя всему тому, что поможет стать хорошей женой. Я хочу услышать, как будут говорить о тебе люди: «Посмотрите, какая хорошая дочь у господина Шариффа». Тогда я буду знать, что сделал все как надо, и смогу умереть спокойно. Ты должна быть готова — скоро ты познакомишься со своим будущим мужем.
— Но, папа…
— Что, папа?! — перебил он. — Заткнись! Я больше не хочу тебя слушать. Вместо того чтобы без толку сидеть в комнате, иди и помоги матери по хозяйству. Или проводить время подобным образом тебя научили в школе?
Я поспешила удалиться, а вдогонку мне несся нескончаемый поток упреков. Мне так хотелось сказать, что я не хочу замуж, что мне нет и пятнадцати, что я хочу учиться дальше, чтобы самой зарабатывать на жизнь.
Увы, характер отца не располагал к такого рода беседам.
На кухне, увидев в моих глазах слезы, мать посмотрела угрюмо.
— Ты никак не можешь сдержаться и не раскрывать свой противный рот, — сказала она холодным, под стать выражению глаз, тоном. — Что-то я не вижу на твоем лице готовности сказать отцу спасибо за то, что он позволил тебе посещать одну из лучших школ. Он дал тебе возможность стать образованной, возможность, которой не было у твоей матери. В благодарность ты должна слушать его и делать все, чтобы выполнить его заветное желание — готовить себя к роли респектабельной замужней женщины. Глаза открой, мерзавка! Теперь из-за тебя отец будет отыгрываться на мне.
В который раз мать возлагала на меня ответственность за свои беды, но в полной мере я осознала это лишь много лет спустя. Мысль, что отец бил мать за ее «промахи» в моем воспитании, заставляла меня страдать. Как бы там ни было, я любила ее и не желала ей зла.
— Что я должна сделать, чтобы папа на тебя не сердился?
— Раньше надо было думать и не перечить отцу! Теперь поздно, глупость сделана! Прочь с моих глаз, дрянь!
Я не хочу тебя видеть. Будь проклят тот день, когда я родила тебя на свет!
Пристыженная и опустошенная, я вернулась в комнату, где мне совершенно нечего было делать. Мне просто хотелось умереть. Что хорошего ожидать от будущего? Ничего. Абсолютно ничего. Единственная отрада — школьные подруги, но и с ними меня скоро разлучат.
В комнату вошли Фарид с Камелем — старший и младший братья.
— Хочешь, я поговорю с отцом? — предложил Фарид с сочувствием.
Но я боялась, что так он только навредит, и попросила не делать этого.
— Хотел бы я навсегда распрощаться со школой, — мечтательно сказал Камель.
— Не плачь, сестренка. Все образуется, вот увидишь, — добавил Фарид.
Он редко разговаривал со мной, поэтому его слова немного подбодрили меня.
— Не понимаю я отца, — удивлялся он. — Ему ли не знать, что добиться успеха могут только образованные люди!
— Ерунда! — возразил Камель. — Папа почти не ходил в школу, но он очень богат.