Он еще не знал, что очень скоро изобретение Ярика ему очень понадобится. Причем по причинам, куда более серьезным, чем утоление мечты об экзотических странах или нежелание тратить время на автобус.
Началось это вечером. Когда вернувшийся с занятий Федя, скинул пуховик, бросил в направлении тумбочки тетрадь и, ведомый чувством голода, помноженным на привычку, подошел к холодильнику. Открыл его дверцу и заглянул внутрь — ища, чем наполнить опустевший за день желудок.
Жест этот, несмотря на обыденность, на сей раз не остался незамеченным для соседей по комнате — оба они тоже успели освободиться.
— Че-то запахло чем-то… нехорошим, — лениво проговорил один из соседей, четверокурсник Степа с биофака, лежа на кровати поверх покрывала и подложив руки под голову, — ничего не чувствуете?
Ни к кому конкретно он не обращался. Так, словно в пустоту бросил. Но второй сосед, Леня, не замедлил среагировать. Для чего даже отвлекся от прохождения «GTA» на игровой приставке.
— Угу, — таковы были его слова, — чую… гнусный тухловатый запашок… халявы.
Последнее слово он произнес, растягивая и смакуя. А перед этим еще изобразил, будто принюхивается — поморщил нос, посопел подчеркнуто громко.
— Во! Точно, — воскликнул Степа и затем обратился лично к Феде, — слушай, Федян, а ведь Лео прав. Не, я, конечно, понимаю: «Твое, мое — все наше». И, в конце концов, общага от слова «общий». Но и ты пойми, чувак. Вот ты берешь из холодильника, берешь… а давно ль последний раз ты туда что-то подкладывал? Просто задайся таким вопросом, лады?
Пристыженный, точно пойманный с поличным, Федя отпрянул от холодильника. Ответ на вопрос соседа по комнате он знал — благо, на память не жаловался. Последний случай, когда Федя участвовал в пополнении общих на комнату запасов провизии, имел место на прошлой неделе. А потом его выставили с работы, да не рассчитались при этом, что особенно обидно. И вот с той-то поры Федины финансы поют даже не романсы, а что-то похожее на песни о войне. Или вовсе похоронный марш.
Стипендия ожидалась только в конце месяца, да и не покрывала она всех нужд молодого и вроде все еще растущего организма. Не приходилось рассчитывать и на помощь родителей. Во-первых, у них и самих с деньгами было не ахти. А во-вторых, как подозревал сам Федя, отправив отпрыска получать высшее образование (неслыханная роскошь по меркам их семьи!) родители сочли свои обязательства перед ним выполненными. И дальше этому яблоку, отлетевшему от яблони на сотни километров, надлежало катиться самостоятельно.
Таковы были причины превращения Феди, пусть в невольного, но халявщика. Федя знал о них, не забывал (забудешь такое, как же!), но посвящать в них соседей резону не видел. Едва ли Степу и Леню вообще интересовало, почему человек, деливший с ними комнату, не мог пополнять холодильник, а не только брать из него. Степин вопрос был сугубо риторическим и преследовал единственную цель. Напомнить Феде, что халявщиков никто и нигде не любит. Их в лучшем случае терпят. Да и то недолго. Причем это «недолго» для Феди сегодня закончилось.
Однако кушать хотелось. Как ни старались некоторые преподы отбить у студентов аппетит своими зело сложными заковыристыми предметами или снотворной манерой вести лекции, но организм брал свое. Особенно после пребывания на свежем воздухе. И что делать бедному голодному студенту? Побираться на улице, в переходе? Или магазин ограбить?
Вот тут-то Федю осенило — на последней мысли. Он понял, как и проблему голода для себя решить (хотя бы на сегодня), и реабилитироваться в глазах соседей. Нет, он не собирался врываться в какой-нибудь ларек с оружием в руках, да сокрыв лицо маской. Тем более что ни маски, ни оружия не имелось. Но зачем вообще прибегать к такой примитивной тактике, когда в его распоряжении творенье местного молодого гения, «легенды Физтеха», чудодейственный Приборчик?
— Согласен, давно не подкладывал, — пробормотал Федя, ободренный внезапно настигшей его идеей, — не вопрос, пацаны. Могу прямо щас сгонять… прикупить чего-нибудь. Забыл, просто…
В ответ Леня только пожал плечами, не отрываясь от приставки, а Степа хмыкнул.
— Только че-нибудь съедобного, — такой вот как бы шуткой напутствовал он соседа.
Снова наспех одевшись, Федя покинул общагу и зашагал к торговому центру, расположенному в нескольких кварталах. Пытать счастье ближе он счел рискованным — в магазине могли запомнить его и узнать при следующем визите. Использовать же гаджет Савельева еще и для того, чтобы переместиться к какому-нибудь магазину на другом конце города, Федя счел бессмысленным расточительством. Ну, по крайней мере, на этот раз.
Хватит и одного перемещения, думал он. Ровно тогда, когда без Приборчика не обойтись.
План, скороспело родившийся в Фединой голове, был прост до идиотизма. Настолько, что Федя даже успел подумать, что прогресс, движенью которого способствовали, в том числе и выпускники Физтеха, не лучшим образом сказывается на умственных способностях людей. Приучает их рассчитывать на могущественные высокотехнологичные приспособления — а заодно и к мысли, что самим-де думать-напрягаться ни к чему. А вот если б не было у того же Феди созданного Яриком Приборчика…
Однако ж Приборчик у Феди был. И он с успехом его использовал.
Войдя в зал торгового центра подобно многим обычным покупателям, Федя принялся не спеша бродить между рядами полок, наполняя прихваченную на входе пластиковую корзину всем, на что падал его взгляд. И от чего во рту выделялось больше слюны.
Сначала в корзину попали несколько банок рыбных консервов, пачка макарон, батон хлеба. Затем, точно спохватившись (платить-то не придется!) Федя снял с полки еще крупный кусок сыра, палку копченой колбасы, пару копченых рыбин, а напоследок — еще и три банки пива.
Наполнив корзину, Федя принялся петлять между полками в поисках удобного (в смысле — безлюдного) уголка. Сделать это было не так-то просто: вечер после рабочего дня согнал в торговый центр кучу народа. Но с другой стороны перенос с помощью Приборчика отнюдь не занимал много времени. Чтоб воспользоваться им, Феде всего-то требовалось улучить секундочку-другую, когда на студента с корзиной никто не смотрел. В любом случае, бесследно исчезать на глазах у хотя бы одного свидетеля Федя не собирался. Ибо очень сильно сомневался, что Ярику Савельеву требовалась подобная «реклама».
В конце концов, удобный момент Феде таки представился. Подобравшись поближе к подсобке, до которой большинство покупателей принципиально не доходили, студент-испытатель вытащил переделанный Яриком смартфон, выбрал на карте небольшой дворик за общагой и нажал заветную кнопку.
Снова картинка мира, окружавшего Федю, превратилась в собственное отражение в кривом… очень кривом зеркале. А затем наступила темнота — с непривычки. После ярко освещенного торгового зала Федя оказался за общагой, по соседству с тремя ржавыми гаражами, мусорными баками и всего одним фонарным столбом. С темнотой зимнего вечера этот, последний, сражался не очень-то успешно, как и тусклый свет из окон.
Впрочем, если не считать самого по себе неудобства от мгновенного перехода из света в темноту, недостаток первого был как раз на руку Феде. Меньше света — меньше людей смогут заметить, чем он занят. И оценить, насколько это занятие является честным и законным.
С полминуты просто постояв, привыкая к темноте, Федя затем про себя ругнулся оттого, что забыл захватить пакет. С ним было бы удобнее — но что есть, то есть.
Консервные банки и сыр Федя с грехом пополам распихал по карманам. Банки с пивом так и вовсе сунул за пазуху да пытался поддерживать руками, чтобы не упали. Добиться этого было нелегко, поскольку и сами руки оказались заняты — колбасой, хлебом и копченой рыбой.
Что до корзины из торгового центра, то она нашла последний приют в одном из мусорных баков. Брать ее с собой значило вызывать у тех же Лени и Степы ненужные подозрения. Да и улика как-никак — в том случае, если в торговом центре заметят кражу продуктов и обратятся в органы.