Надо заметить, что в плане телесного функционала ТЭН-мутанты значительно превосходили людей. Так в момент, когда Паша и его спаситель оказались рядом с покалеченным, тот уже перестал вопить и торопливо стягивал с себя белый халат, намереваясь оторвать от него рукава и перетянуть обильно кровоточащие обрубки. Ожидать подобного от неподготовленного человека без нейроинтерфейса было сложно, если вообще возможно.
Подведя Пашу к мутанту, Сусанин остановился и вытянул в его сторону красный топор. Мутант, не прерывая процесс бинтования ног, уставился на обидчиков полными ненависти и страха глазами.
Далее бородач в очередной раз удивил, так как обратился к мутанту на польском. Раненый залепетал что-то в ответ. Сусанин перешёл на немецкий, чем умудрился вызвать у контуженного Паши «комплекс сельского парня». Разговор продлился чуть более минуты, после чего Сусанин раненого оставил, направив Пашу к повороту коридора, за которым находилась лестница.
— Я могу сам идти, — понадеявшись на наличие перил, проявил инициативу сталкер.
— Да пожалуйста, — отпустил его бородач, принявшись доставать из нагрудного кармана химический фонарик.
Лестница уходила в темноту.
— Ты не будешь его добивать? — мотнув головой в сторону коридора, поинтересовался Паша.
— Я пообещал ему жизнь и у меня есть возможность не пожалеть о своём решении, — ответил Сусанин.
Сталкер на это неодобрительно пожал плечами, мол, хз.
Наконец химический аккумулятор был запущен, появился свет.
— Не отставай, — строго попросил бородач и направился по лестнице вниз.
В конце лестницы обнаружилась операционная и блок палат строгого содержания. Явно зная куда идти, Сусанин дошёл до третьей двери направо и первым делом проломил топором головы двум лежавшим перед ней незавершенным ТЭН-мутантам.
Судя по всему, мутантов накрыло «Чубайсом» ровно в тот момент, когда они спешили к двери. И это намекало на близость цели и верность направления.
Не став заморачиваться со сбором паранорма и даже проигнорировав висящий на боку одного из мутантов автоматический пистолет, сталкер поковылял за бородачом, который уже успел вскрыть «волшебным топором» запертую металлическую дверь.
От открывшейся далее сцены Пашино естество невольно сжалось и это при том, что Паша, строго говоря, тот ещё похуист. В небольшой палате стояла всего одна койка, на которой трясся от мелкой дрожи свернувшийся калачиком подросток. В ярком неприятном свете фонаря было хорошо видно, что кожа на его руках и лице посерела, приобретя неприятную мертвенную бледность.
— У тебя есть с собой «Просветление»? — оторвав взгляд от помощника, обратился к Сусанину мужчина.
Почему-то именно сейчас он осознал, что заросший словно йети бородач выглядит откровенно жутко. Сверля находящегося без сознания подростка блестящими карими глазами, он задумчиво покачивал удерживаемый в правой руке топор.
— «Просветление» не поможет, поздно. Точнее, шанс, конечно, есть, но он один на тысячу… Ладно, — повернулся Сусанин к Паше, отчего жуткий образ рассеялся, — давай для начала отсюда выберемся, а там видно будет, — с этими словами он левой рукой полез в отделение сталкерсокго пояса.
За время короткого знакомства с этим странным человеком, у Паши возникло стойкое убеждение, что тот всегда знает, что и зачем делает. Этакий человек «Всё схвачено».
Однако в момент, когда пальцы бородача опустились в эластичный карман, на его заросшем лице отразилось большое удивление, если не сказать, откровенная растерянность.
— В рот мне ноги! — выдал он и, подсвечивая фонариком, начал шариться по соседним отделениям пояса для артефактов.
— Исчезла! — поражённо обратился бородач к сталкеру. — «Кроличья нора» исчезла! Ты где, блядь, этот артефакт взял, каналья?! Лично у Чубайса что ли яйцо открутил? — наехал он на Пашу.
В Пашиной голове возникла нехорошая догадка, что использованный «Чубайс» похерил спасительный артефакт. Подобное вполне могло случиться, ведь те же «Батарейки» разряжались «Чубайсом» влёт. Остальные артефакты его использование вроде бы переживали, но именно что, вроде бы. В виду редкости и ценности обоих артефактов, подобные тесты вряд ли кто-нибудь проводил. Да ещё и дистанция, которая почти вплотную.
— Так, к нам гости! — вмиг переключившись, Сусанин вернул себе прежнее самообладание.
Быстро достав из отделения на поясе похожий на хрустальный шарик, в центре которого сверкал беловатый огонёк, он торопливо вышел из помещения в коридор. Комната погрузилась в темноту.
Оставшись в темноте, Паша какое-то время слушал стоны и скрежет Даниных зубов. Если превращение в обычного мутанта происходило под отупляющую наркотическую эйфорию, то в случае тёмной энергии генерирующая наркоту колония вирусов отсутствовала. Тело ломало и перестраивало «наживую».
Не прошло и минуты, как Сусанин вернулся в палату, принеся с собой свет. Последний вывел Пашу из прострации и призвал к действию.
— Я перекрыл лестницу «Сушилкой», минут пять у нас точно есть. За это время надо кое-что решить, — подойдя к кровати, без позитива в голосе произнёс бородач.
— Сбрось его ТЭН, а там посмотрим, — севшим голосом выдавил из себя сталкер.
Понимание, что всё, поезд ушёл и Дане крышка, оформилось. Сбросить прогрессию тёмной энергии на середине процесса значило резко прервать активную мутацию и перестроение клеток. Скорее всего это приведёт к прогрессирующему некрозу тканей и к последующей мучительной смерти. Но отчего-то оптимальный вариант проломить помощнику череп приемлемым не казался.
Поставив фонарик на прикреплённую к изголовью кровати полочку, бородач взял стоявший у стены стул и тяжело на него опустился. Бережно и даже с любовью пристроив топор на коленях, он почмокал в бороду, после чего заговорил:
— Ты, как мне кажется, не очень хорошо представляешь текущую ситуацию. Начнём с того, что я развернул во дворе этой богадельни здоровенную Карусель. Не спрашивай как, способы есть. Сейчас она, Карусель в смысле, не торопясь расширяется, набивая себя всяким хламом. Минут через несколько это ей надоест, и она начнёт быстро сжиматься, раскручиваясь до сверхзвука. Ну а после, минут так через пятнадцать, местность в радиусе полукилометра станет значительно ровнее. И это наша первая проблема.
— Вторая проблема — подросток, — продолжил Сусанин. — Он, как ты я надеюсь догадался, уже наполовину мутант. В принципе, если сбросить его ТЭН вот прямо сейчас, есть мизерный шанс, что он останется человеком с фиксированно высоким уровнем тёмной энергии. Так называемым стабильным. Да, да, прямо как я. И кроме хренового чувства юмора, ему в нагрузку достанется значительное усиление параспособностей. Вот только ему должно ну очень-очень повезти.
— Третий момент — сейчас этажом выше чешут репу четыре нехилой силы ТЭН-мутанта. Мои навыки сенса подсказывают — мы им не противники. До кучи, боевые артефакты закончились. Короче, мы в ловушке, выход отсюда только один и там нас уже ждут. Думаю, минуты через две-три мутанты сообразят накидать в «Сушилку» разбросанные по больнице тела, тем самым её разрядив. И, что обидно, времени нас уговорить, после чего от Карусели съебаться, у них вполне хватит. И мне такой расклад не нравится, так как во второй раз я вряд ли смогу столь гладко вернуть своё имущество, — приподнял он лежавший на коленях топор.
Паша, к которому быстро возвращались силы, а вместе с ними и желание жить, скептически поинтересовался:
— Ну и хули мы здесь сидим, болтовню разводим?
— Э, нет, — подняв руку, строго покачал бородач указательным пальцем. — Видишь ли, один вариантик у нас имеется. У всех троих. Но к нему надо подходить с трезвой головой и холодным сердцем. Так уж повелось, ведь касается он самой важной и зыбкой субстанции на свете — удачи.
Произнеся это, Сусанин достал из отделения сталкерского пояса сантиметров пяти золотую монету. Пашина ассоциативка на миг дорисовала на блестящей поверхности отчеканенный профиль последнего русского императора. Десять золотых рублей с профилем Николая II имелись в коллекции его отца.