Сделанная в японском стиле раздвижная дверь со скрипом уехала в сторону, кто-то вышел на веранду позади сталкера. Впрочем, что уж душой кривить, Паша прекрасно знал кто именно. Буквально изнасилованное за последние часы пространственное восприятие обострилось и стоило мужчине погрузиться в покой, как оно начало буквально заменять зрение, вырисовывая что-то вроде пространственной модели окружающего мира.
— Кое-что не сходится. Две вещи… — зная, что позади него стоит фрау Зиммель, произнёс Паша.
— Ты из спецов РКГБ? — проигнорировав чужой вопрос, спросил немка.
— Да нет, обычный русский сталкер. Распиздяй по жизни. Хотя, что уж душой кривить, в текущую жопу попал не без участия наших замечательных органов.
— Ну хорошо… — вздохнули за Пашиной спиной. — Какое отношение ты имеешь к перфектам?
Что-то в голосе немки дрогнуло, словно она говорила о чём-то священном, но тут же щекотливом. О геморрое римского папы, например.
С неохотой обернувшись, сталкер смерил взглядом строгое немолодое лицо. Непонятно когда, но немка успела привести в порядок свои короткие тёмные волосы и подвести брови.
— А это ещё что за «звери»? — поинтересовался он.
Вместо ответа фрау наградила Пашу долгим изучающим взглядом. Наконец, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, она произнесла:
— Те, кто устроил Слияние…
Версий что именно произошло с Землёй тридцать четыре года назад имелось много. Основная публичная версия — случайность. Огромный паракристаллический резонатор, которым по сути являлась Окова, срезонировал с другими мирами, притянув и соединив их с Землёй.
Второй ходовой версией являлась диверсия. Один из создателей Оковы — человек гениальный и, как положено настоящему гению, ебанутый, заложил параметры слияния в управляющую матрицу. Подробностей, как и имени подонка, никто не знал то ли из-за великой секретности, то ли из-за решения сильных мира сего выпилить его из истории.
Имелась ещё одна довольно популярная версия относящаяся к вариации случайности. Периодически её подкрепляли всплывающие «воспоминания участников» и «утечки секретной информации». Якобы сразу после Слияния, когда вокруг орбитального лифта ещё не творился полный армагеддец, группа храбрых учёных-интернационалистов поднялась на Окову и, пожертвовав собой, ввела наиболее подходящие параметры для стабильного существования трёх миров. На резонный вопрос, а почему они творящуюся хуету не прекратили, следовали отговорки мутно-научного содержания. Мол, фарш обратно не прокрутишь.
Сам же Паша склонялся к первой версии в том её варианте, что создатели Оковы банально лажанулись. А лажу, как и ошибку, очень неприятно признавать.
— И как они его, интересно, устроили? — отвернувшись и расслабившись в кресле, без особого интереса спросил сталкер.
Спать не хотелось, а паранорм в теле быстро возвращал силы. Ещё полчаса-час и он будет как новенький.
— Так ты правда не заешь? — искренне поразилась немка.
— Об этих твоих перфектах первый раз слышу, — ответил мужчина.
— Ну хорошо, тогда откуда у тебя аттрибутум виртутис? — с той интонацией, с какой ловят на лжи, задала немка не совсем понятный вопрос.
— Хринутис, что? — опять был вынужден обернуться Паша.
— Атрибут власти. Топор на твоей груди. Точнее сейчас эта штука выглядит как топор…
Заметив, что собеседник насторожился, немка продолжила расспрос:
— Ты можешь перемещаться по ветвям реализаций?
— Ты вообще о чём? — растерялся сталкер.
— Ты можешь выйти из нашего, 4-мерного мира Минковского, и переместиться в любой другой находящийся рядом? — перефразировала вопрос женщина.
— Нет, — не видя смысла темнить, замотал головой сталкер.
— Тогда откуда у тебя этот топор?
— Погонять дали, — емко ответил мужчина.
Нервно хмыкнув, немка растерянно произнесла:
— Это многое объясняет…
— Объясни по-человечески, наконец? — попросил Паша.
Вздохнув, женщина взяла стоявший на веранде плетёный стул, поставила его сбоку от кресла и аккуратно присела. Пересохшие прутья жалобно заскрипели.
— Давай-ка, пока Марек не впился тебе в ухо, я раскрою один скользкий момент, — начала она. — Я вовсе не пленница Профессора, бежавшая от морального гнёта и невыносимой жизни. Я его верная помощница, по крайней мере являлась таковой до недавнего времени… И бежала я вовсе не для того, чтобы спасти жизнь невинных детишек. Хотя не могу сказать, что их судьба мне безразлична.
Паша на сказанное едва заметно кивнул. Похоже, они приближаются к ответу не первый его вопрос-непонятку: из-за чего немка, явно здравомыслящая и расчётливая, прихватив за компанию кучу детворы, рванула фактически на погибель.
— До недавнего времени я принадлежала к враждебному человечеству лагерю, находясь, скажем так, на ключевой позиции, отчего знаю много такого, о чём ваши спецслужбы даже не догадываются, — продолжила женщина. — Впрочем, догадываются они о многом, вот только простым парням вроде тебя не рассказывают. Начнём с того, что примерно шестьдесят лет назад человечество поимело само себя. С вашими властителями связались перфекты — человекоподобный вид. Отличительная их черта — всеподкупающее совершенство. Они прекрасны, как мужчины, так и женщины. Прямо как фэнтезийные эльфы, разве что уши как у людей. И это, не считая наличия врождённых параспособностей, которые человечеству даже не снились. Хотя ты, должна признаться, где-то рядом. Земным правителям, как явным, так и тайным, они наобещали всякого — возвращение молодости, бессмертие, власть, новый дивный мир, наложницы из числа низших перфектов. В общем всё то, чем покупаются недоразвитые обезьяны, которыми мы по сути являемся. Для получения всего перечисленного необходимо было сделать лишь одно — построить Окову, проект которой человечеству предоставили. И мы, — кивнула немка на теряющее яркость небо, — её построили.
Паша навострил уши. Строго говоря, всё сказанное он так или иначе слышал в виде конспирологических баек. Однако, в том, что рассказывала ему немка, уже имелась одна подтверждающая деталь — прекрасные загадочные люди, с одним из которых однажды столкнулся Монгол — старый опытный сталкер и заодно Пашин наставник и учитель.
— Как итог, появился мир, в котором человечество неспособно существовать, — продолжала фрау. — О кочевниках и образованиях вроде Кракова речи не идёт — они обречены цепляться за обломки старого мира, постепенно деградируя и угасая. Однако, что-то пошло не так. Хотя, понятно, что именно. На связь с человечеством вышла группа перфектов несогласных с «политикой партии». Именно они передали нам технологию телепортации в другие миры. К чему это привело ты, я надеюсь, представляешь. Человечество начало судорожно искать миры, подходящие для проживания. Некоторые из них оказались обитаемы и из них на Землю пришли новые виды, очень сильно Землёй заинтересовавшиеся. Нашлись и подходящие для жизни места, в которые начали переселяться остатки человечества. Как следствие, технологии землян не только не замерли или начали деградировать, но сломя голову понеслись вперёд. Правда, всё ещё не решена ключевая проблема, из-за которой человечество накрепко привязано к Земле — нижний порог падения активности паранорма.
Паша кивнул во второй раз, так как данный момент напрямую касался его задания. Дело в том, что в процессе Слияния человечество оказалось связано с паранормом. Более того, непонятным до конца образом изменился человеческий геном, отчего от паранорма зависели в том числе и родившиеся вне Земли дети. И если на Земле уровень активности паранорма постепенно рос, то в других мирах он с разной скоростью падал. Падение его до нуля означало смерть.
С полминуты помолчав и не дождавшись вопросов, женщина продолжила:
— И вот человечество продержалось долгие тридцать четыре года. У русских, китайцев и американцев начался естественный прирост населения. Многие из родившихся детей с рождения обладают параспособностями. Более того, есть серьёзные основания полагать, что со временем их станет ещё больше. Можно уверенно сказать, что у людей появились определённые перспективы… — вопросительно посмотрела на сталкера немка.