Выходя из церкви, по окончании Божественной службы и, сотворив последнее крестное знамение, наша юная путешественница была поражена великолепным зрелищем. Ей представился обширный, оживленный торговлею город, лежащий при впадении Оки в Волгу. Высокие златоглавые храмы Божии, местами украшенные яркою весеннею зеленью, живописные берега рек, белые паруса на купеческих судах, множество каменных домов, повсюду кипящий деятельностию народ, и синева дали — все это, озаренное последними лучами заходящего солнца, невольно своим величием поражает даже и тех, кто привык к таким впечатлениям. Трудно выразить, что чувствовала в эту минуту Параша, какой то невольный трепет овладел ею.
Ей страшно показалось идти в город, где она не знала куда преклонить голову. Параша, оставляя родителей, готова была перенести всякие нужды: голод, жестокую стужу, болезни и даже не страшилась смерти, но, узнав людей и наслышась, что нередко в больших городах бедный странник, видя повсюду холодное равнодушие и сильнее чувствуя свое одиночество, находится под гнетом какого-то очарования, встречая только глаза не видящие и уши не слышащие его. При виде Нижнего Новгорода, Параше вполне представился весь ужас такого положения.
У своих благотворительниц в Екатеринбурге, она ознакомилась несколько с светским бытом и поняла, что ей, как дочери благородных родителей неприлично и унизительно даже просить подаяния, к чему она по необходимости прибегала в начале своего странствования. «Боже мой! — говорила она, — где я найду таких добрых людей, как мои Екатеринбургские благодетельницы?.. Вот я уже более чем за тысячу верст от них! Я боялась всегда войти в самую бедную хижину, что же будет со мною, когда я в Петербурге пойду ко дворцу Государя?..»
Эта мысль так поразила Парашу, что она в первый раз приуныла и заплакала. Вспомнив слова отца, в которых он представлял как ей будет трудно дойти до Государя, она ужаснулась своего предприятия, но в ту же минуту уже упрекала себя в малодушии и просила прощения у своего Ангела-хранителя. «Без сомнения Всемогущий, — говорила она в последствии, рассказывая об этом случае своего путешествия, — внушил мне мысль снова войти в церковь и просить у Господа подкрепить утраченные силы». Параша опять вошла в храм Божий и начала со слезами молиться. В это время бывшая в церкви монахиня увидела нашу бедную странницу, благоговейно стоящую на коленях пред иконами и удивлялась ее усердному молению.
«О чем ты молишься? — спросила инокиня, подходя к Параше, — время уже запирать церковь». Бедная девушка, смущенная вопросом, рассказала откровенно, что заставило ее возвратиться в храм Божий и, объяснив свою боязнь идти в город искать пристанища, просила дать ей приют в монастыре. «Пойдем к нашей доброй матушке, игуменье; сна верно не откажет в этом, а еще поможет тебе на дорогу!» «Я прошу только позволить мне переночевать здесь, — отвечала Параша, — мои благодетельницы дали мне средства покуда не знать нужды, и я могу хотя несколько времени обойтись без милостыни, а завтра я пойду дальше в дорогу!»
Монахиня заперла церковь и повела бедную девушку к игуменье. Подойдя к ее келье, инокиня, по монастырскому обыкновению, прочитала молитву и, услышав разрешающее слово: аминь, вошла в келью. Упав на колени пред игуменьей, Параша не могла найти слов выразить свою просьбу. Набожная настоятельница подошла к оробевшей страннице, обласкала ее и велела встать. Параша сказала свое имя, объяснила причину путешествия, подала свой паспорт и просила приюта, хотя на одну ночь. Игуменья, пораженная словами говорившей и возвышенными чувствами детской любви, в них выраженными, с радостию согласилась исполнить просьбу.
После этого, усталую путницу осыпали ласками, и по окончании вечерней трапезы, к которой была приглашена Параша, многие монахини, побуждаемые любопытством расспрашивали ее о путешествии. Она отвечала на их бесчисленные вопросы, с таким непритворным красноречием, что заставила всех своих слушательниц невольно удивляться ее предприятию и проливать слезы умиления. Игуменья поместила ее в своей келье, и с этой минуты задумала оставить в монастыре белицею.
Читатель верно припомнить, что, по выходе из Ишима, Параша спрашивала о Киеве, полагая, что он лежит на дороге в Петербург. В этом городе, славном святынею и древностью, она намеревалась посетить знаменитые пещеры, почтить поклонением мощи Святых угодников, в них почивающие, потом, по благополучном окончании своего предприятия возвратиться в Киев и принять сан инокини, в одной из тамошних женских обителей.