она побледнела, закатила глаза от ужаса, готовая упасть в любой момент. -Спокойно, вот ключи, только отпусти её,- достал я из кармана связку, выделил ключ, кинул под ноги. -Я её отпущу только после того как выберемся отсюда. -Там инфицированные, вам далеко не уйти. -Не ваша забота. -Остановитесь, мы можем уйти вместе, у нас у всех будет шанс на выживаение! -И чего нам ждать, опять зона? Нее, обратно я не вернусь! Двигатель ПАЗика получив порцию горючевоздушной смеси с искрой, громко загудел. Двери распахнулись, я с сожалением понимал, что в данной ситуации мы были беспомощны. Пятеро охранников прицелившись из оставшегося автоматического оружия, ждали приказ, но я не был готов к таким событиям. Пятясь по ступеням, держа заложницу, рецидивист оступился, на мгновение рука с оружием, что бы не упасть ухватилась за двери автобуса, девушка не растерялась и рванула вперед. Тот упав на спину стал беспорядочно палить, ранил в руку девушку, автобус рванул, мы в ответ открыли огонь, но машина набирая скорость врезалась в ослабленные прошлым нападением бандитов, ворота, те с грохотом распахнулись. Запасы, оружие, всё умчалось, вместе с надеждой на спасение. -Ворота, закрывайте ворота!- заорал начальник охраны. Но было уже поздно, толпа инфицированных ворвалось в открывшуюся дыру ворот, будто бы зная о готовящемся побеге. Пули практически не останавливали обезумевших, контролируемых чужим сознанием людей, взрослые и дети, с блестящими кошачьими глазами почуяв добычу, буквально врезались в наши ряды. Началась настоящая мясорубка, вооруженные ножами, дубинами, они крушили сметая всё и всех на своем пути. Мы, очнувшись от шока, бились до последнего, кровь текла рекой, патроны быстро иссякли, в ход так же пустили холодное и дробильное оружие, с отчаянием, понимая, что пощады не будет, били инфицированных без помарки на возраст и пол: взрослых, и детей, стариков и женщин. Я не горжусь этим эпизодом моей жизни, ведь эти несчастные ни в чем не виноваты, но здесь либо мы, либо нас Да простит нас Господь. Кое где были явные попытки инфицированных перейти в брюшную стадию заболевания, удушающий захват и поцелуй смерти предшествовал конечной стадии заражения. На всех не хватало элементарных масок, а кто-то даже срывал их, поскольку в раже битвы, на жаре было трудно дышать. Эти попытки пресекались на корню, не церемонясь убивали обреченных инфицированных, по земле извиваясь в грязи сдыхала под нашими сапогами тварь, изрыгая в смертельных муках темно-зеленую жижу. Возможно, кто то из выживших и подцепил паразита, но в то время мы старались об этом не думать. Битва закончилась около двух ночи, под светом фонарей, жужжание вездесущих мух, покоились тела, взрослые, дети, мужчины и женщины, они сплелись между собой, кровь, везде кровь. После, меня трясло так, что я не мог зажечь сигарету, тошнота подкатила и меня вывернуло наизнанку, такой пронизывающий и сковывающий, не поддающийся контролю страх я еще не испытывал ни когда. Среди тел, мы нашли Николаича, тяжелая утрата для нас, мы лишились опытного бойца, надежду на спасение, он как ни кто другой мог быстро сориентироваться в критической ситуации. Две мед сестры, три врача, один из них был в рядах исследователей инфекции, француз, по специальности анестезиолог, трое охранников погибли в ту ночь, и шестьдесятодин человек гражданских, всех переписали, что бы потом родственникам знать участь их родных. Почтили память минутой молчания, это были сильные люди. Приказал собрать все тела, подготовить канистры с бензином, что бы при отходе предать огню. Дыру в воротах забаррикадировали подручными средствами. Времени на подготовку не было, ни кто не исключал повторную волну нападения. Хабаровский госпиталь особо опасных инфекций. Наши дни. Время шло, а вестей от друга все не было, Михаил изнывал от безделья и переживаний о судьбе экспедиции. Поправившись, попробовал было напроситься в операционную, но ему отказали, чем очень задели самолюбие. За территорию госпиталя не пускали, видимо боясь, что он растрезвонит о надвигающейся катастрофе. Наташу отозвали на родину, оставшись один, на один со своими мыслями, впал в депрессию, разузнав, что в местном магазинчике, в простонародье называемом- «ЧИПОК» продают естественный русский успокоитель, он стал топить внутреннее напряжение в алкоголе. На высоте алкогольных паров не редко лез в драку с военнослужащими, чем не мог не раздражать начальство. Пару раз даже приходилось успокаивать разбушевавшуюся и томящуюся душу уколом аминазина, ибо здоровенного хирурга успокоить было крайне сложно. После таких пьянок, проснувшись фиксированным к кровати, он ощущал себя потерянным, сломленным, ни кому не нужным человеком, что еще более усугубляло его состояние. С утра его вызвали к нач. меду. Очнувшись после вчерашнего перепоя, смутно помня вчерашние события, сморщился от резкой пульсирующей боли в висках, рукой нащупал под кроватью бутылку, сощурившись, поднял, просветил в окно, будто рентгеном, обрадовался- на дне плескалась, искрясь в утренней заре наркомовские сто грамм. С удовлетворением похвалил себя, что находясь в глубоком забытье, подумал о состоянии души и труб на завтрашний день. Налил остатки жидкости в стакан и мысленно пожелав удачи Владимиру, проглотил жгучий напиток, удовлетворенно крякнул, почувствовав как жидкость, обжигая внутренности, урча, упала в пустую утробу его живота. Встав, хромая доскакал до спасительной раковины, включил холодную воду, подождал, когда побежит освежающая леденящая жидкость, прильнул, жадно глотая живительную влагу. Подставив голову под кран, он с чувством глубокого удовлетворения, обезболенный, не утруждая себя переодеванием в чистое белье, пошаркал в сторону административного здания, понимая, что сейчас в очередной раз будет промывание мозгов. О приходе Михаила в административном здании уже знали, одуряющий выхлоп его дыхательных путей распространялся на многие метры вперед. Не церемонясь, толкнул дверь нач. меда, тот поморщившись, но, уже привыкнув к сложному характеру пациента, кивнул на дальний стул около стола. Но тот плюхнулся в кресло напротив офицера, с чувством выдохнул: -Начинайте. -Я вас позвал не для обсуждения поведения, для вас есть две новости, одна из них- вы свободны. Мы больше не намерены терпеть в наших стенах ваши выходки, так что даю вам час на сборы, и что бы духу вашего здесь не было. И подпишите документ о неразглашении сведений связанных с инфекцией. Предупреждаю сразу, вы несете уголовную ответственность, в случае утечки информации от вашего лица. -Никуда я без своих друзей не уйду...- сказал твердо Михаил, подписывая бумагу. -Кстати о ваших друзьях, с прискорбием хочу сообщить вам, что все члены экспедиции погибли, найдены тела проводников. Пропитый мозг Михаила со скрипом переваривал информацию, шокированный медленно вымолвил: -Но остальные? Остальные не выходят на связь, правительство Перу склонно считать, что их тела были съедены дикими животными, поскольку от проводников тоже мало что осталось и прекратило поиски. -Вы же говорили, что они нашли племя, может у них рация сломалась, да мало ли что, надо дальше продолжать поиски,- сжав кулаки, произнес побагровевший хирург. -Поиски прекратились, вестей от них нет, поэтому и вашего друга держать в коме смысла не видим, решено на нем испробовать новый препарат -Какой на хер препарат?!!! Давайте подождем еще три дня, я уверен, что они объявятся. -Сожалею, но уже с обеда мы начнем курс лечения. -И скольких вы спасли этим вашим препаратом? -Ну, пока результаты скромные, к сожалению много побочных эффектов,- потупившись произнес подполковник. Тут Михаил по русски говоря сдулся, его затрясло, закрыв руками лицо разрыдался, сквозь всклипы: -Дайте хотя бы в последний раз глянуть на своего друга,- умоляюще попросил он. -Ну ну успокойся,- смягчился подполковник,- через час я как раз собирался пойти в исследовательский корпус, подходи не опаздывай. Паразит. Часть 21. Лекарство найдено Очнулся я на здоровенном плоту, гребущим что было мочи. Девять больших бревен, связанных между собой и мачтой с прямоугольным парусом образовывала большое плавательное судно. Шестеро мужчин, обливаясь потом, гребли так, как будто черт гнался за ними. Далеко позади, виднелась береговая линия материка, наш плот был не единственным, вокруг виднелось не менее сотни таких же суденышек, все стремились оказаться подальше от берега. - Чего остановился! Греби, греби быстрее!- окрикнул меня мужчина, невысокий, смуглый, судя по линии глаз- индеец с Американского континента. -Где я? -Ты чего аяхуаски перебрал? Бежим с этой проклятой земли, там далеко на западе, старики говорят, есть острова, где можно жить. Смутно я стал вспоминать знаменитое путешествие Тура Хейердала, из Перу в Полинезию, благодаря которому, он доказывал возможность переселения людей из Южной Америки. И вот теперь я видел воочию, это историческое событие. Мои думы прервались жестким ударом весла по спине. -Не когда размышлять, греби! Я стал грести в такт, моим соседям. Вдруг услышал крик справа от нашего плота: -Чохо, чохо!!!- орали индейцы. Вода вокруг забурлила, плот стало раскачивать, словно в шторм, я упал, успел ухватиться за конец веревки, скрепляющие бревна. С двух сторон из-под темных вод океана, вверх взвились толстые,