– Не обращайте внимания, – ухмыльнулся я снова усевшись на поддоне.
Новоприбывшие щёлкнули клавишей ещё одного фонаря и удалились осматривать нутро бункера. Но там особо не на что было смотреть, всё что было ценное, давно вынесли, остались только ободранные стены и кучи ненужного хлама. Единственное приключение, что можно было здесь найти, это кучу говна, бережно прикрытого газетой.
Мутный зашуршал чипсами и двинулся вместе с гостями осматривать помещение.
– Гля, Гера, – вскоре раздался его голос, – Тут аптечки есть. Бля, пустые уже, – через какое-то время добавил он.
Я ничего на это не ответил, оторвал кусок Краковской колбасы, хлеба и открыл бутылку «Пепси», жрать оказывается уже хотелось.
– Эй, придурошный, – крикнул я в темноту.
– Чё? – в один голос отозвались Андрей и Мутный, заставляя улыбнуться.
– А если я срать захочу? – прожевав поинтересовался я.
– Придётся определить для этого место, – ответил Андрей, – После ядерного удара можно выходить только через восемь дней. Самое главное не попасть под дождь, который начнётся в первые три часа.
– Сколько?! – чуть не подавился я, – Ты чё, в натуре ебанутый? Будешь нас тут восемь дней держать?
– Ну двери я вам теперь открыть не позволю, – спокойно заявил голос из темноты.
– Ебать денёк, – пробормотал я и откусил от колбасы большой кусок.
Вот только прожевать его и проглотить уже не успел – земля начала дрожать. Вначале мелко, затем всё сильнее и сильнее, пока на соседних поддонах не начала стонать Боня, думая что её пытаются разбудить.
Вскоре вибрация усилилась на столько, что реально стало жутко и кусок колбасы вывалился изо рта, а я вцепился в неструганные доски, будто они могут спасти мою жизнь.
Девичий крик и возня донеслись из глубины бункера, а затем всё стихло. Ненадолго, даже с мыслями собраться толком не получилось. Вскоре дрожь повторилась, а затем ещё и ещё, вот только интенсивность и сила этих колебаний уже были разные.
Глава 2
И что теперь?
После пятого землетрясения, стало как-то морально проще и я продолжил жевать колбасу и хлеб, запивая всё это пепси, а вскоре появились и остальные.
– Хуясе, в одно жало точит сидит, – прокомментировал увиденное Мутный, – Там есть ещё?
– Угу, – отреагировал я, – Вон в том пакете.
– Я бы на вашем месте не стал так тратить продукты, – решил дать свой совет Андрей, – Из колбасы лучше суп варить, так больше выйдет, а храниться она может пару недель. Лучше вначале скоропортящийся продукт употребить…
– Иди нахуй, – прервал лекцию Мутный, – Жрать хочешь, или будешь мозги ебать?
– А, – махнул рукой парень, – Давай. Какая теперь разница.
– Ну, и чё нам теперь дальше делать? – уточнил я, – Чё ты там про восемь дней гнал?
– За это время успеют разложиться все самые агрессивные вещества, которые выделяются при ядерном распаде. Останутся только Цезий и Сторнций. Самое страшное это Йод сто тридцать один. Но за восемь дней его станет меньше в два раза. Вот кстати таблетки йода, его нужно каждый день принимать.
– Ебать задвигает, – захохотал Мутный, – Йодом раны мажут, что-то пока от этого никто не умер. Да и если он такой опасный, хули ты его нам жрать предлагаешь? Вот про Сторнций я слышал. Реально опасная хуйня, может третья нога вырасти.
– Это не тот Йод, – не согласился Андрей, – Тот, который образуется при ядерном взрыве очень опасный. Самое главное не допустить попадания радиации в организм. Лучше всего использовать защитную одежду и противогазы.
– Ну этого говна там навалом, – кивнул я в дальний конец бункера.
– И это нам большой бонус, – уверенно кивнул парень, – В общем самое страшное это пережить первый дождь, с ним выпадут основные частицы. Через восемь дней фон значительно снизится и можно будет выйти наружу.
– Ты уверен? – всё же заинтересовался Мутный, – Вон в Чернобыле до сих пор жить нельзя, а столько лет прошло.
– Там была авария на атомной станции, – не согласился Андрей и снова пустился в объяснения, – Очень много опасных веществ, просто сгорает при атомном взрыве, а на АЭС, в Припяти, этого не произошло и целые куски графитовых стержней валялись под открытым небом вместе с нераспавшимся Ураном. Там очень много нюансов, но просто поверьте, что авария и взрыв, это совершенно разные реакции.
– То есть ты хочешь сказать, что мы скорее всего выживем? – уставился на умника я.
– Ну всё тоже не так просто, – улыбнулся паренёк, которого начали воспринимать всерьёз, – Отныне нужно быть очень осторожными. Радиоактивный фон повсюду и самое главное, чтобы частицы не попали в организм. Наша жизнь теперь уже никогда не будет прежней.