Между тем чуткое ухо Седельского услышало, как по коридору, который ну просто обязан быть пустым в это время, кто-то прошёл. Стрига? Так он должен быть вместе с ротой в столовой. Травкин? Так ему, тем более, тут делать нечего. Обедают связисты, не отрываясь от своего ящика. Илья с сомнением посмотрел на дверь в актовый зал, размышляя, глянуть, кто там топает в неурочное время или всё же не стоит. И тут уже знакомая ушастая физиономия показалась между створок и снова скрылась.
Газеты тут же были отставлены на неопределённый период. Всё, приплыли. Теперь от Ильи уже не уйдёт юркий механик, чего бы ему это не стоило. Не говоря не слова, Седельский выскочил за дверь и увидел как... на его глазах парнишка из первой роты, тот самый лопоухий... входит в стену. Не в дверь, а именно в стену между кабинетом ОХО и той самой железной решёткой.
- Стоять, бояться! - заорал Илья так, что, наверное, его услышали не только на "Гранате" но и на КПП, и рванул за парнем, который мог творить такое. Стена, сквозь которую только что входил ушастый, оказалась твёрдой, какой и должна была быть, и Седельский только больно стукнулся об неё локтем. Он-то сквозь стены ходить, увы, пока не научился.
- Сволочь, - выругался Илья, потирая ушибленное место, - Убью заразу!
Нет, убивать, он, конечно, никого не убьёт. Хватит на территории части и одного трупа, но вот поймать ушастого - поймает. Сделав вид, что уходит, Седельский изобразил затихающие шаги, между тем расстегнул ремень и, взяв его за концы, притаился. Если этому пощелыге что-то тут ещё надо, он непременно клюнет. Клюнет и вернётся.
Предчувствия не обманули. Не прошло и пары минут, как голова в потёртой ушанке высунулась прямо из стены, дабы оглядеть коридор. Секунда, и на тонкой грязноватой шее уже был захлёстнут солдатский ремень.
- Вылезай из стены. Ответишь на всё внятно - разойдёмся полюбовно.
- Точно? - испуганным голосом спросил ушастый, пытаясь, если не освободиться, то хотя бы принять устойчивое положение.
- Слово пацана.
- А не соврёшь? - ушастый вызволил из стены руки, туловище, и, наклонив голову, попытался боднуть Илью. И боднул бы, держи тот ремень менее крепко. Но в этот момент замызганная шапка слетела с его чернявой головы и упала на пол, обнажив небольшие рожки, чем-то похожие на те, что обычно рисуют у фавнов.
- Твою мать, - выругался Седельский, подножкой валя необычного собеседника на пол и подминая его под себя, - Я ж сказал - не рыпайся. И разойдёмся мирно.
- А ты уверен, что это... тебе надо? - сдавленно прохрипел ушастый.
- А то.
А надо ему было очень. Мало того, что теперь мяло нездоровое любопытство, так и перспектива погостить на "губе" совсем не радовала. Это те, у кого "губа" своя, почитают отсидку на ней за курорт, а у них, "губу" держали "рэксы" то есть внутренние войска, которые с чернопогонниками не церемонились и в унижении последних находили поистине садистское удовольствие. Так что, уж лучше узнать всё, чем послать туда хоть и подловатого, но, скорее всего, ни в чём не повинного Лёньку Шустова.
- Прямо тут рассказывать? - хитро подмигнул рогатый, даже несмотря на ремень на шее сохранявший заслуживающее уважение хладнокровие, и Илья задумался. Место было, прямо скажем, не "ах". Скоро конец обеда и сюда толпой привалят как военные, так и гражданские специалисты со всего парка. А, привалив, обнаружат их на полу в позе выяснения отношений. А выносить чужие тайны "стеноходства" на всеобщее обсуждение... нет, к такому Илья точно был не готов. Эдак, не на "губу", а на "дурку" загреметь недолго.
- После семи тут же, - встал Илья и, отряхнувшись, принялся застёгивать ремень.
Ушастый тоже поднялся, нашёл шапку и торопливо нахлобучил её на голову, прикрывая рога.
- Не боишься, что обману?
- А я доверчивый, - хмыкнул Илья. - А нет, так опять поймаю.
Ловить его снова, впрочем, не пришлось. Когда гражданские покинули территорию штаба, а военные строевым шагом удалились, дабы поужинать, в дверь дежурки раздался робкий стук.
- Можно?
- Входи, чего там, - ответил Илья, услышав уже знакомый голос ушастого, - Пока всё тихо, так что - никто не спугнёт. Ты вообще кто такой? Что не человек, я уже понял. Но... хотелось как-то детальнее.
- А это с какой стороны смотреть, - скромно усаживаясь на одиноко стоящую табуретку, начал притворяющийся механиком. - Кто лешими зовёт, кто домовыми. Но мы всё же ближе к кобольдам. Так что считай, что я - кобольд. Ещё вопросы будут?