Добравшись до небольшого дачного поселка, на окраине которого, у самого берега реки Сестры, возвел хоромы Браслет, я вылез из теплой кабины и занял прежнее место наблюдения, облюбованное мною более недели назад. Это был довольно высокий дуб с мощными толстыми ветвями, по которым я, как по лестнице, легко и просто забирался наверх, припомнив свои мальчишеские годы, которые провел по большей части в глухой лесной деревушке у деда с бабкой. Там моим любимым развлечением было лазание по деревьям в поисках птичьих гнездовий. Позже, когда я пошел в школу, собралась весьма ценная коллекция различных яиц, которую у меня выпросил наш учитель по биологии. Но, впрочем, все это не имеет отношения к делу.
Итак, я сидел на дереве, следил в бинокль за суетой на территории дачного участка Браслета, вызванной приездом гостей, мерз, как цуцик, и никак не мог сообразить, что я тут делаю. Немного развлекло меня священнодействие какого-то усатого кавказца над мангалом, когда он приготавливал недалеко от пристройки к даче шашлык на шампурах, а потом жарил его на березовых угольях, поливая время от времени сухим вином. Черт, у меня слюнки потекли от всего этого безобразия…
Скромно пообедав на кухне санатория, я опять направился на место своего добровольного караула и продолжал присматриваться к развеселой гулянке, устроенной Браслетом для своих гостей. Ни в субботу, ни в воскресенье ничего особенного там не происходило. По крайней мере, до воскресного вечера. А потом в сгущавшейся темноте на дороге появилась белая «Нива», из которой вылез мой новый знакомый по кличке Кирпич и, прихватив что-то из багажника, направился прямиком к дачному забору. Через минуту я услышал звон разбитого стекла и увидел яркое пламя, растекавшееся по крыше дачной пристройки.
«Ну вот, кажется, я что-то на этом дубе высидел, — подумалось мне. — Правда, непонятно что…»
На даче между тем началась паника. Полуголые люди выскакивали из пристройки, голося на всю округу благим матом. Тут же очнулись от пьянки охранники — усатые и пузатые здоровяки. Они лихорадочно принялись тушить возгорание, и это им в какой-то мере удалось. Во всяком случае, к приезду пожарной команды, вызванной кем-то из соседей, они сумели отсечь огонь от самой дачи, но не смогли спасти пристройку, которая сгорела дотла.
Сообразив, что больше ничего интересного здесь не высижу, я слез с дуба и, разминаясь, побежал к своей «ладушке», чтобы поскорее прогреть мотор, а заодно и самому согреться в теплом салоне. При этом я думал о том самом «неучтенном факторе», каким стал для нас с Владимирским этот чертов Кирпич. Определенно он всерьез взялся за Браслета и его окружение, а это могло здорово помешать нашим планам. Мне не оставалось ничего другого, как мчаться сломя голову в Москву, вытаскивать из теплой постели Владимирского и докладывать ему обо всем, что случилось.
До столичной МКАД я добрался за три часа, побив все свои прежние достижения в этой области. А еще минут через сорок пять, то есть ровно в час ночи, я вырулил к знаменитому высотному дому на Котельнической набережной, в котором находился кинотеатр «Иллюзион». Именно в этом престижном доме проживал мой шеф Владимирский.
После моего телефонного звонка снизу он сам спустился во двор, где я его ожидал, сидя в машине. К моему удивлению, Алексей Федорович был как никогда бодр и даже несколько навеселе.
— Что смотришь, детинушка? — спросил он, хитро улыбаясь из-под усов. — Все мы люди-человеки! Иногда можем позволить себе маленькие житейские радости. Нет?
— Можем, — согласился я, — но очень редко.
— Ты мне все с таксофонов названиваешь, елки-моталки! Наверное, поиздержался на жетонах… — неожиданно посочувствовал мне Владимирский. — А сейчас ты становишься довольно-таки важной фигурой в проводимом мною дознании, а потому я вручаю тебе мобильник — телефон такой. Так что, елки-моталки, ты теперь сможешь связаться со мной без всяких проблем. Потом сам с этой конструкцией разберешься — это дело не слишком хитрое.
С этими словами Алексей Федорович достал из кармана небольшой аппарат, виденный мною только в кино, и положил его в «бардачок» моей «Лады».
— Спасибо! — от души пожал я руку своему шефу. — Впервые за время нашего сотрудничества получаю от фирмы ценный подарок.